«Говорите же и поступайте так, как те, кто будет судим по закону свободного народа» (Иакова 2:12).
Пробуждение было внезапным и болезненным. Некогда незыблемые основания их веры: обрядность и влекшее за собой ощущение праведности, уважаемые в народе духовные вожди, структура власти, управлявшая религиозной жизнью, все это было в одночасье разрушено. Оказалось, что они шли по неверному пути, а последствия ошибки могли быть катастрофичными. Потрясенные, они воскликнули: «Братья, что нам делать?»
В I веке нашей эры этот вопрос был задан людьми, которые только что выслушали речь Петра. Апостол ясно показал, что вся религиозная система власти, по их мнению представлявшая Бога, на самом деле не только противилась истинному Божьему посланнику, но и приложила все усилия для его убийства. Петр призвал слушателей отречься от этой структуры управления, покаяться в соучастии совершённому злодеянию и креститься во имя невинно убитого (Деяния 2:22–38).
Нам не довелось быть непосредственными участниками этого исторического события. Мы не были в близком общении с Мессией Бога, а в наше время нет религиозной системы, которая могла бы противостать ему так, как это сделал синедрион. Но, несмотря на это, у всех нас есть возможность показать, что лично мы отвергаем предпринятые против него действия и полностью верим в него, как в данную Богом надежду на жизнь. Вслед за Петром и другими апостолами, выступавшими перед религиозными руководителями, мы можем сказать: «Мы должны подчиняться Богу как правителю, а не людям» (Деяния 5:27–29). Мы можем показать, что только Сын Бога является нашим главой, единственным руководителем нашей жизни. Вопрос только в том, как это сделать. Заданный в I веке вопрос не потерял своей актуальности: «Братья, что нам делать?»
СЛУЖЕНИЕ БОГУ - ЧТО ОНО ВКЛЮЧАЕТ В СЕБЯ?
Если мы продолжим чтение библейского повествования дальше и в целом рассмотрим всё христианское Писание, то увидим, что жизнь и поклонение последователей Божьего Сына не были строго регламентированы. В христианстве не существовало своего символа веры или свода законов, а для служения Богу верующим даже не требовалось специальных зданий. Суть нового поклонения не заключалась в исполнении особых культовых действий, которые выражали бы набожность и богобоязненность человека и приближали бы его к Богу. Христианство открылось как образ жизни, который охватывал все действия и поступки верующего. При чтении слов Учителя и посланий апостолов становится ясно: истинными служителями Бога нас делает не принадлежность к какой-либо религиозной системе, а наши личные качества, проявленные в повседневной жизни. Именно поэтому апостол мог сказать: «Всё, что вы делаете, словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца». Он также написал рабам: «Всё делайте от души, как для Господа, а не для людей, зная, что в воздаяние от Господа получите наследие, ибо вы служите Господу Христу» (Кол. 3:17,23,24, СП).
Если люди не осознаю́т этого принципа, то, освободившись от какой-либо авторитарной, догматичной религиозной организации, где большое внимание уделяется делам (а таких организаций в мире немало), они зачастую испытывают чувство растерянности в отношении того, как им теперь служить Богу в этом новом состоянии свободы. В 1976 году мне как члену Руководящего совета Свидетелей Иеговы поручили подготовить материал на тему священного служения, который впоследствии был опубликован в «Сторожевой Башне» за 1 октября в статьях «Цени сокровище священного служения» и «Совершай священное служение ночью и днем». В них обсуждалось значение греческого глагола латрео (в «Переводе нового мира» переданного словами «совершать священное служение», а в большинстве других переводов - просто «служить»). В журнале на основании Писания показывалось, что священное служение не ограничивается какими-либо специфическими видами деятельности (например, проповедью или посещением собраний), осуществляемых в заданные периоды времени по особому распорядку в специально выделенных местах или зданиях. Оно охватывает все дела человека, будучи служением всей его жизни. Было привлечено внимание к словам Писания, в которых «жертвами Богу» названы не только «плод уст, всенародно возвещающих его имя», но и доброта, щедрость и благотворительность - «ибо такие жертвы угодны Богу».[1] Показателен один из абзацев статьи: «Поэтому "священное служение" простирается не только на какую-либо одну часть нашей жизни. Оно не ограничивается каким-либо одним делом или несколькими делами, а охватывает все аспекты повседневной жизни человека. Коротко эту мысль можно выразить следующими словами: едите ли вы, или пьёте, или другое что делаете, всё делайте как для Иеговы (1 Кор. 10:31). Показывая, сколь всеобъемлющим является это служение, апостол в Римлянам 12:1,2 говорит: «Умоляю вас, братья, состраданием Бога: отдайте свои тела в жертву живую, святую, угодную Богу, чтобы вам совершать священное служение, задействуя разум. И не сообразуйтесь больше с этой системой вещей». Продолжая эту мысль, далее в статье говорилось: «Сюда входят многие дела, но являются ли они священным служением или нет, определяется, в конечном итоге, вашей целью и внутренними побуждениями». Во второй статье отмечалось, что значительную часть священного служения родителей составляет воспитание детей - «святого» «наследия от Иеговы» (Пс. 126:3; 1 Кор. 7:14). Забота родителей о детях - это священное служение, которое необходимо совершать «ночью и днем». Супруги совершают священное служение, оказывая честь своему спутнику жизни, поддерживая хорошие отношения друг с другом, совместно работая над своим брачным союзом (ср. Эф. 5:21-29). Жена-домохозяйка заботится о жилище, «как для Господа», показывая действенность благой вести прибранным домом, добротой, гостеприимством и дружелюбием к соседям (Титу 2:4,5; ср. Пр. 31:10-31; Деян. 9:36-41). Мужчины способствуют уважительному отношению к благой вести и ее продвижению тем, как они выполняют ежедневную работу, вкладывая в нее свое сердце, делая ее как «для Господа, а не для людей» (Кол. 3:17,23). При наличии такого духа кто может сказать, что это не служение Богу?
Многие выразили признательность за эти статьи, найдя их освежающими, придающими жизни бóльший смысл - ведь было показано, что важно не только лишь проводить время в «проповедническом служении» и присутствовать на всех встречах собрания. Конечно, не всем это пришлось по нраву. По прошествии времени некоторые разъездные надзиратели, основная задача которых заключалась (и заключается) в продвижении дела «проповеди», стали обращаться в служебный отдел с жалобами, что опубликованная точка зрения снижает эффективность их стараний. Ставя другие дела на один уровень с «полевым служением», она принижает значимость их работы и умаляет силу их призыва «даешь больше часов в проповеди!». Насколько я знаю, кроме них возражений больше никто не выражал.
В 1980 году, вскоре после моего ухода из Руководящего совета, в номере «Сторожевой Башни» за 15 августа вышла серия статей, направленных на то, чтобы вновь свести смысл «священного служения» к проповедническому служению и посещению собраний. В этих статьях подчеркивалось (да и вообще вся аргументация сосредотачивалась в основном на этом), что для иудеев, живших незадолго до Христа, «священное служение всегда ассоциировалось с поклонением, которым выражалось послушание Союзу закона» и это священное служение «не имело ничего общего с повседневными делами народа». Приводился такой аргумент: если люди, не являющиеся Свидетелями Иеговы, едят, пьют, работают, убирают квартиру, не противятся властям, то разве это можно считать священным служением Богу? Нет, только «особые», «необыкновенные» действия, такие как провозглашение вести из книг, журналов и трактатов Общества Сторожевой Башни и обсуждение ее на встречах собрания могут рассматриваться как священное служение Богу. Тем самым игнорировалась мысль о том, что мотивация и побуждения могут придать обыденным делам духовный смысл священного служения, делая их выражением нашего поклонения Богу.
В том же номере в рубрике «Вопросы читателей» подобная аргументация получила дальнейшее продолжение, основываясь на сравнении со служением израильтян под Заветом закона. Снова была сделана попытка полностью исключить мысль о том, что такие дела как работа, забота о семье, доме или другие подобные действия могут рассматриваться как исполнение «священного служения» Богу. Ни в коем случае, ведь служение Богу должно быть чем-то «необыкновенным». По сути, в заметке содержался утвержденный перечень дел, которые могут считаться «священным служением». Вот основные из этих занятий: проповедь («полевое служение»), посещение собраний, семейное изучение, разбор ежедневного текста из «Сторожевой Башни», пионерское и миссионерское служение, работа в Вефиле (в главном управлении или в филиалах), труд районного надзирателя, старейшины или служебного помощника. Таким образом, по определению, формальное изучение Библии с женой и детьми (обязательно с использованием литературы Общества) муж может считать священным служением Богу (а также включить это время в ежемесячный отчет о проповедническом служении). Если же он в неформальной обстановке поговорит с сыном или дочерью об их жизни, мыслях, проблемах, постарается понять их переживания, предоставит им возможность выразить свои взгляды, поможет справиться со школьными проблемами, выработать здравый христианский взгляд на жизнь, или же уделит время обучению их какому-нибудь ремеслу, которое пригодится им в будущем - это частью «священного служения» Богу считаться не будет. Такое догматичное отношение, несомненно, вполне объясняет ощутимо низкий процент молодых людей, выросших в семьях Свидетелей Иеговы, кто по достижении совершеннолетия остался в рядах организации. Я припоминаю один разговор, который состоялся у меня во время служебного визита в одну из стран Центральной Америки (Белиз). Официальный представитель Общества по своей инициативе заговорил о том, что из всех молодых людей, выросших в семьях Свидетелей в этой стране, в организации не осталось ни одного. Хотя это и довольно крайний случай, во всех странах число молодых людей, покидающих организацию по достижении совершеннолетия, непропорционально велико.
Подобные организационные установки, определяющие, что является служением Богу, а что нет, глубоко укоренены в мировоззрении Свидетелей. Хорошей иллюстрацией этому может послужить обсуждение вышеупомянутых статей за 1980 год в Зале Царства города Гадсден, штат Алабама. В конце изучения старейшина Тим Грегерсон, проводивший встречу и обсуждение «Сторожевой Башни», задал присутствующим вопрос: «Представьте себе сестру, у которой умер муж. После его кончины она очень сильно переживает и удручена. Кто-то из нас решил поддержать ее в скорби. Является ли это священным служением»? Зал призадумался на время, затем кто-то поднял руку и ответил: «Нет, это нельзя назвать священным служением». Тим обратил внимание аудитории на то, что в обсуждаемых статьях красной нитью проходит мысль о религиозных аспектах «поклонения» (которое входит в «священное служение»), после чего попросил присутствующих открыть в Библии слова Иакова: «Поклонение, чистое и неоскверненное в глазах Бога и Отца нашего, заключается в том, чтобы заботиться о сиротах и вдовах в их бедах и хранить себя незапятнанными миром» (Иакова 1:27).
Прочитав эти слова, он сказал, что Иаков называет заботу о вдовах «поклонением», а значит такая забота, бесспорно, является «священным служением».[2] Я также поднял руку и обратил внимание присутствующих на выражение «священное служение» в послании Евреям, гл. 13, где добрые дела и проявление щедрости к людям названы «жертвами», приносимыми христианами на духовном алтаре. Однако более типичным оказалось воздействие статей на умы Свидетелей, выраженное другим старейшиной, Дэном Грегерсоном. [3] Выслушав наши комментарии, он выразил свою неудовлетворенность и сказал: «Я бы хотел заметить, что в конце этого номера у нас есть „Вопросы читателей“, и там четко расписано, что такое священное служение». Никаких библейских обоснований он не привел, определяющим для него было то, что написано в «Сторожевой Башне».
В перечне дел из «Вопросов читателей», причисляемых к «священному служению», выражение из книги Евреям не упоминалось. Однако в статье было сделано краткое упоминание о том, что «делать добро и делиться с другими» подразумевает оказание помощи «нашим братьям [Свидетелям Иеговы], находящимся в нужде, переживающим какие-либо бедствия или времена подавленности» (Евр. 13:10-16). Но, как и в случае с принесением «жертвы хвалы» (которая в «Сторожевой Башне» была сведена к «всенародному проповедованию»), смысл указания «делать добро и делиться с другими» был также сужен до вышеупомянутых рамок и относился лишь к оказанию помощи соверующим Свидетелям, а не всем людям.
Однако сама Библия подобных ограничений в отношении выражения «делать добро» не накладывает - эти слова могут иметь самый широкий смысл. То же самое можно сказать и о словосочетании «делиться с другими», четкого определения которому также не дано. [4] Опять-таки, утвержденное сверху определение, накладывающее ограничения на апостольское выражение и сводящее его смысл исключительно к оказанию помощи сохристианам (то есть другим Свидетелям Иеговы) в крайних обстоятельствах, приводит к тому, что многие Свидетели проявляют отчужденное, прохладное и невнимательное отношение к своим ближним и соседям - отношение, свойственное священнику и левиту из притчи, которой Иисус ответил на вопрос о том, кто является человеку «ближним». У этих религиозных деятелей, активно занятых «священным служением», было немало более важных дел, чем какая-то там забота о пострадавшем путнике, и лишь самаритянин - человек из другой религии - пришел ему на помощь, оказавшись для него по-настоящему ближним (Луки 10:29-37, ср. 17:15-19). Опубликованное в статье однобокое понимание не согласуется со следующими словами Иисуса: «Чтобы вам оказаться сыновьями вашего Отца, который на небесах, потому что он повелевает солнцу восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ведь если вы любите только тех, кто любит вас, какая вам награда? Разве не то же самое делают и сборщики налогов? И если вы приветствуете только своих братьев, что особенного делаете? Разве не так же поступают и люди из других народов? Поэтому будьте совершенны, как совершенен ваш небесный Отец» (Матф. 5:45-48).
Главная цель статей, напечатанных в «Сторожевой Башне» в 1980 году - вынести служение Богу в отдельную категорию дел. Была сделана попытка провести границу между просто «служением» и «священным служением» Богу, сводя последнее к ограниченному числу четко определенных «необыкновенных» дел. Действительно, обсуждаемое понятие (латрео) используется в Писании только в применении к «служению Богу (или богам)». Для язычников такое служение включало действия, совершаемые в храмах и специальных зданиях, особые обряды и жертвы, посвященные их божествам. У иудеев этим словом описывались дела, требуемые Заветом Закона: сюда входили обряды, жертвоприношения, праздники, служение священников. Все это очевидно. Однако христианство имеет одну кардинальную отличительную особенность: служение Богу получает в нем гораздо более широкое, всеобъемлющее значение и не ограничивается действиями, совершенными специально выделенных зданиях по заранее заведенному порядку, затрагивая лишь отдельные стороны жизни человека.
Автор статей, напечатанных в «Сторожевой Башне» в 1980 году, справедливо отмечает, что для иудеев «священное служение всегда ассоциировалось с поклонением, которым выражалось послушание Союзу закона». Однако он делает необоснованный вывод о том, что для христиан «основные необходимые действия повседневной жизни» священным служением быть не могут. В то время как «послушание Союзу закона» действительно включало в себя некоторые «необыкновенные», далекие от повседневности дела, Закон также распространялся и на массу обыденных занятий. Закон не только предписывал периодические жертвоприношения животных, посты, священные праздники и церемонии, но также призывал к ежедневному проявлению справедливости, праведности, честности, сострадания. Заповеди Закона призывали к проявлению доброты не только к братьям-израильтянам, но и к странникам, чужеземцам, рабам, и даже животным (в том числе птицам).[5] В основном своем большинстве израильтяне стали придавать этим указаниям минимальную важность, в отличие от церемониальных и сугубо «религиозных» аспектов жизни. Последние давали им повод для гордости, словно не повседневные дела, а именно церемонии доказывали их преданность Богу. Подобный ошибочный курс прослеживается и в «Сторожевой Башне».
Апостолы Иисуса Христа показали: «основные необходимые действия ежедневной жизни» могли совершаться «как для Господа», «к славе Божьей». Понимая это, автор статьей пытается выявить несуществующее различие между «служением» Богу и «священным служением». Но как может служение Богу быть не святым? Разве Бог приписывает обычным делам меньшую ценность, чем каким-либо «необыкновенным» занятиям? Порицая израильтян, Иегова ясно показал, что это не так. Повседневное проявление милосердия, сострадания и справедливости со стороны людей было для него гораздо важнее дел, которые израильтяне называли «святыми». Бог говорит: «Мне приятна любящая доброта, а не жертвы, и знание о Боге, а не всесожжения» (Осия 6:6; ср. Матф. 12:7).
Что касается этого «знания о Боге», то через своего пророка Иеремию Иегова спросил сына царя Иосии: «Разве ты будешь царствовать, потому что обстроил себя (строениями) из кедра? Ведь отец твой ел и пил, но творил суд и правду, и потому он благоденствовал. Разбирал он тяжбу бедного и нуждающегося, потому и хорошо было. Именно это значит познать Меня, - сказал Господь» (Иер. 22:15,16, Танах в пер. Д. Йосифона).
Подобно воскликнувшим во время Пятидесятницы: «Братья, что нам делать?», израильтяне также вопрошали, как же им правильно служить Богу. Через пророка Михея, Иегова повторил их вопрос и ответил следующим образом: «С чем мне прийти к Иегове? С чем поклониться Богу, живущему на высоте? Прийти ли мне к нему со всесожжениями, с годовалыми телятами? Порадуют ли Иегову тысячи баранов, десятки тысяч потоков масла? Отдать ли мне своего первенца за мой мятеж, плод моей утробы за грех моей души? Он сказал тебе, человек, что хорошо. И разве Иегова требует от тебя чего-нибудь ещё кроме того, чтобы ты поступал справедливо, любил доброту и был скромным, ходя со своим Богом?» (Михея 6:6-8).
Автор статей в «Сторожевой Башне» принижает важность побуждений, способных превратить обычные дела в священное служение Богу. В то же время огромная важность побуждений подчеркивалась еще в дохристианские времена, когда был в силе Завет Закона. Это подтверждается тем, что именно отсутствие правильного сердечного настроя (несправедливость и недоброжелательность по отношению к окружающим в повседневной жизни), заставило Бога возненавидеть то самое «священное служение» - жертвоприношения, соблюдение праздников, постов, - которое совершалось большинством иудеев (Ис. 1:11-17; Амос 5:11-15,21-24). Бог возненавидел эти дела даже несмотря на то, что они были особые, «необыкновенные», напрямую связанные с «поклонением в послушание Завету Закона», как описывает их статья из «Сторожевой Башни». Иегова совершенно ясно дал понять, что без правильных побуждений в повседневной жизни и каждодневных делах, все праздники, жертвы и другие виды служения теряли всякий смысл и ценность.
Вступление в силу нового завета привело к тому, что закон Бога стал записываться на сердцах. Этот закон - не свод правил, а закон любви и веры, и данные качества должны являть себя во всех делах человека, а не только в определенные промежутки времени. Они позволяют любому человеку (а не только особому классу священников) отдать себя полностью как живую жертву для служения Богу - ведь поклонением Богу становится вся его жизнь (Римл. 12:1). Совершенно очевидно, что всеобъемлющий характер жертвы не подразумевает, что ее можно приносить только в определенное время путем совершения определенных дел, в то время как при других обстоятельствах эта возможность исключается. Если прочитать дальнейшие стихи послания к Римлянам, гл. 12, то можно убедиться: призвав братьев «отдать тела в жертву живую», апостол далее перечисляет широкий спектр дел. Отношения с окружающими, проявление привязанности и смирения, гостеприимства и доброты, поддержание мира «со всеми» (не только в христианском собрании, но и вне его), - все это части «жертвы живой». Предоставляя себя в жертву, христиане делают это не в какие-то промежутки времени, но отдают Богу всю свою жизнь. Этим они показывают, что не «сообразуются с веком сим», но демонстрируют в своей повседневной жизни принципы, которым их научил Сын Бога.
Что касается лексикографии греческого языка, то сужение смысла словалатрео, проведенное в статье из «Сторожевой Башни» за 1980 год, также не имеет под собой основания. В «Новом международном теологическом словаре Нового Завета» при обсуждении Римл. 12:1 об использованном апостолом слове латрео говорится: «Оно подразумевает посвящение всего человека Богу - разумное, охватывающее всё сознание верующего, а также практическое, распространенное на все его занятия в повседневной жизни как в церкви, так и в мире».[6]
Описывая то, как человек приносит «жертву живую», апостол ни в одном стихе не упоминает «полевое служение», посещение собраний, служение в главном управленческом центре или другую подобную деятельность. Насаждаемый Обществом Сторожевой Башни взгляд на служение и поклонение Богу на самом деле является шагом назад, обращенным к дохристианской точке зрения - даже не ко временам Завета закона, а к нездоровым взглядам, отличающимся чрезмерным рвением в соблюдении правил и совершении дел. Таким образом, из-за упора на назначенную сверху и подробно регламентируемую деятельность, самовольно объявленную единственным способом «служения Богу», значимость непринужденных сердечных побуждений отдельных людей была уничижена. Это возврат к взглядам прошлого, когда «свободы, к которой призвал нас Христос», еще не существовало. И Общество Сторожевой Башни не одиноко в подобной трактовке, есть и другие религии, делающие то же самое.
Такое отстраненное от Писания, ветхое понимание христианского служения Богу в ранние послеапостольские времена привело к развитию точки зрения, согласно которой «поклонение» стало пониматься как «посещение церкви», а духовный смысл совершаемого «в церкви» оказался выше, чем у тех поступков, которые верующий мог совершать за её пределами. Места, в которых проводилось подобные «церковные службы», соответственно превратились в священные здания. Это в свою очередь привело к тому, что священников или служителей церкви стали считать людьми, чей образ жизни обладал более высоким духовным содержанием, чем, например, образ жизни обычного человека, трудом зарабатывающего на хлеб для своей семьи. Священник или церковнослужитель стал почитаться «человеком Божьим», остальных же можно было считать народной массой: так появилось разграничение между классами мирян и духовенства. Эта позиция постепенно привела к возвышению духовного статуса обета безбрачия, который давали священники, монахи и монахини, что «косвенным путем принизило значение брака… как несовершенного, второсортного положения». И хотя Реформация исправила некоторые из этих взглядов, многие из них по-прежнему остаются в силе. [7]
[1] Евр. 13:15,16. Следует отметить, что ранее, в стихе 10, апостол употребил словолатрео при обсуждении «служения» в скинии или храме посредством приношения жертв и всесожжений, а затем противопоставил этому служению жертвы духовные, которые христиане приносят на другом «жертвеннике».
[2] К тому времени Тим Грегерсон служил «пионером» уже на протяжении нескольких лет (и оставался в этом служении еще несколько лет впоследствии), так что его нельзя было обвинить в недостатке «ревности в полевом служении».
[3] Дэн Грегерсон, дядя Тима - брат его отца, Тома Грегерсона (см. книгу «Кризис совести»).
[4] Действительно, забота о находящихся «в нужде» верных Свидетелях, по крайней мере, получила упоминание в обсуждении вопроса о «священном служении», а в «Сторожевой Башне» время от времени можно прочитать статьи, призывающие проявлять интерес к пожилым и нуждающимся и заботиться о них. Несмотря на это, как показано в главах 6,10,16 на самом деле этим нуждам никогда не уделяется должного внимания. Этого, конечно, нельзя сказать обо всех членах организации, однако, если перед рядовым Свидетелем (и большинством старейшин), которому нужно сдавать ежемесячный отчет о проповеди, встает выбор между выделением времени на заботу о пожилых или нуждающихся и проповедническим служением, то предпочтение будет отдано последнему, особенно если в этом месяце проповеди было посвящено мало часов. Подобные визиты могут в какой-то мере считаться «священным служением», однако в отчет они не включаются. Разницы существовать не должно, но на самом деле она есть, как об этом открыто говорится в письме Карла Адамса Нейтану Норру (см. главу 6).
[5] Лев. 19:9,10,13-15,17,18,32-37; 23:22; 25:35:43; Втор. 15:7-11; 16:18-20; 22:1-4,6-8; 24:10-15,17-22; 25:4.
[6] Т. 1, стр. 885. Точно также в «Теологическом словаре Нового Завета» (т. 4, стр. 63), который процитирован в сноске к статье из Сторожевой Башни за 1 октября 1976 года (стр. 598), о глагольной форме латреуин говорится следующее: «Использование латреуин применительно ко всему поведению праведников по отношению к Богу мы видим сначала в Лк. 1:74… В Флп. 3:3 мы снова встречаемлатреуин в широком метафизическом смысле, где под этим словом подразумевается все бытие христианина».
[7] Из книги Стивена Озмента «Когда правят отцы: семейная жизнь в Европе периода Реформации». Можно отметить, что на протяжении многих десятилетий уклад жизни в главном управлении Общества Сторожевой Башни был похож на монастырский. Большинство сотрудников являлись холостыми мужчинами, и, чтобы продолжать работу в главном управлении (или в филиалах), им было необходимо сохранять безбрачие. Первоначально подобное требование предъявлялось ко всем холостым выпускникам Библейской школы Галлад. См.: «Кризис совести».
ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ
Одна из главных причин, по которой было написано библейское письмо евреям, состоит в том, чтобы помочь людям понять новую и более глубокую точку зрения по важному вопросу. От тех, кому было адресовано это письмо, христианство требовало кардинального и непростого изменения во взглядах. Оно призывало к коренному пересмотру многих общепринятых точек зрения, которые руководили ими в поклонении Богу на протяжении всей жизни. Я полагаю, что даже среди современных номинальных христиан, большинство не осознает всего величия христианства, находясь под воздействием тех же ошибочных взглядов, которые мешали понять всю силу новой веры первым читателям послания. Многие люди в наши дни переживают ту же внутреннюю борьбу, с которой сталкивались поклонники Бога в I веке, и чувствуют полную растерянность в вопросе выбора дальнейшего жизненного пути. Они не знают, какими ценностями руководствоваться для принятия решений в вопросах поклонения Богу. И хотя обстоятельства в наше время отличаются от ситуации в I веке, я считаю, что основная проблема вызвана непониманием важного урока, изложенного в послании Евреям. Можно утешаться, по крайней мере, тем, что наша внутренняя борьба не более тяжкая, чем у тех, кому адресовалось это письмо. В предисловии к «Толкователю Греческого Нового Завета» (т. 4, стр. 237) содержатся следующие проницательные наблюдения:
«Цель автора - раскрыть истинную значимость Христа и его дела, и таким образом устранить все сомнения, неуверенность и подозрения, жившие в сознании обратившегося в христианство иудея: всё, что препятствовало его вере, сдерживало его радость, ограничивало его жизнелюбие. Вряд ли когда-нибудь до этого момента людям приходилось выслушивать слова, призывающие к столь важным и одновременно сопряженным со столь огромной неопределенностью переменам. Иудею, выросшему в религиозной атмосфере, насквозь пропитанной божественным руководством, теперь нужно было признать, что огромный пласт его веры остался в безвозвратном прошлом. История его религии давала иудею много поводов для гордости: на определённых этапах она была отмечена посещениями ангелов, божественными голосами и чудесными поворотами событий. Теперь же его призывали отречься от освященных веками установлений и традиций и обратиться к Личности, о земной славе которой упоминают лишь в связи с ее полным отсутствием и чьи «заслуги» в глазах самых уважаемых народных судей вызвали требование о его смерти как мошенника. Испытывающий чувство небывалого почтения к своему уникальному религиозному наследию: храму и его святой атрибутике, обитающему в нем Богу, жертвеннику, царственному священству и обширному своду постановлений, он все же обеспокоен зарождающимся христианским чувством, что во всем этом недостает чего-то главного и все это величие для него бесполезно и бессмысленно. Короче говоря, для иудея Христос создал столько же проблем, сколько и решил. Многим христианам из иудеев, должно быть, пришлось пережить в те первые дни чувство болезненной тревоги, испытывая и непреодолимое желание довериться Иисусу (благодаря всем знаниям о его святости и истине), и одновременно боязнь довериться ему полностью - по причине неожиданно открытого в новой религии духовного содержания, давления прежних единоверцев, обязательного отказа от видимой красоты и блеска и очевидной невозможности соединить в одно целое великолепие старого и скудость нового».
«Великолепие старого и скудость нового». Бесспорно, старое дарило массу волнующих ощущений - зрению, слуху, осязанию. Столь многое было призвано произвести впечатление, внушить восхищение и трепет: грандиозность и блеск храма, огромное число занятых в нём служителей, красота одежд и церемоний священников и левитов, кто общался от имени людей с Богом перед его жертвенником, чувство приближения к месту, присутствие Бога в котором считалось неоспоримым, и причащение к Нему через принесение видимых жертв, совместное путешествие к храму с тысячами единоверцев три раза в год во время священных праздников - и всего этого новая христианская вера была лишена. У последователей Христа не было ни одного специального здания, предназначенного для религиозных целей (они собирались в частных домах), не было проводившихся три раза в год больших собраний, класса священников, священнических одежд, церемоний, видимого жертвенника, материальных жертвоприношений, особых символов - и даже при праздновании Вечери господней они использовали обычные хлеб и вино, представляющие его тело и кровь. Вроде бы «скудость нового»…
ПОЧЕМУ ПРИНЯТЬ НОВОЕ ТРУДНО И СЕГОДНЯ
В первом столетии многим удалось совершить необходимое переосмысление и понять, что служение и поклонение Богу не заключается в посещении особых мест или «священных» зданий, не зависит от таких посещений и не черпает в них какую-либо особенную значимость. Даже в совместные встречи они вкладывали не больше «религиозного» смысла, чем в другие занятия в своей жизни. Они осознали, что встречаются для взаимного назидания, ободрения, проявления братской любви, показывая тем самым, что ценят друг друга как часть руководимой Сыном Бога семьи. Их собрания вовсе не предназначались для придания им ощущения «религиозности» и не несли функции «религиозного очищения».
Сколь сильным ни было изменение мировоззрения в апостольские времена, в последующие века христиане постепенно стали возвращаться к прошлому: к вещам видимым, к тому, что воздействует на чувства. Прошло несколько столетий, и у них снова появились священные здания, видимые жертвенники, обособленный класс «служителей Бога» (священников или церковнослужителей), облаченных в специальные одежды, и многое другое, что можно увидеть, услышать и к чему можно прикоснуться. Под убаюкивающую мелодию видимого великолепия осмысленное понимание людей стало все чаще замещаться простыми эмоциями. Вечеря Господня, которой первоначально была свойственна теплота неформального христианского общения в совместном выражении веры, стала нередко превращаться в неуклюже-церемониальное празднество, когда собравшиеся шли к священнослужителю, руководившему «причащением». Обычные люди, миряне, стали испытывать «удовлетворение» от своих отношений с Богом просто благодаря регулярному посещению религиозных служб или систематическому выполнению тех или иных религиозных действий. Все это, наряду с ощущением принадлежности к огромной религиозной системе, придавало им чувство безопасности и праведности. «Скудость» нового оказалась для многих непреодолимым барьером в осознании и принятии всего его духовного превосходства. Вместо этого людские взоры вновь обратились к блеску и великолепию, забыв, что это - блеск и великолепие ветхого и отжившего. И, несмотря на то, что Свидетели Иеговы отделяют себя от «других религий», я считаю, что они так же показывают многие из признаков подобного отката к прошлому.
Свидетели Иеговы постоянно напоминают себе о принадлежности к огромной организации, численность которой даже превосходит население некоторых стран мира. Они часто говорят, что на протяжении истории организации Бог давал ей откровения, «провозглашал истины», проливал через нее «новый свет», подобно тому, как он действовал в древности через пророков. Они научены жить в строгом послушании довольно обширному своду законов, изданных группой людей, назвавших себя представителями Бога; если же кто-то решится противостать им, то такое действие приравнивается к восстанию Мариами и Аарона против Моисея. Через литературу Общества Свидетели получают информацию о численном росте организации; время от времени они видят впечатляющие фотографии зданий филиалов Общества в различных странах мира, построенных или приобретенных организацией (здания называемые «Вефилями», от еврейского бет-эль, «дом Бога»). Многие из этих строений по размаху и размерам превосходят Иерусалимский храм. Некоторые Свидетели устраивают групповые поездки в главное управление в Бруклине, основной «Дом Бога», где находятся обширные владения организации - многоэтажные здания, покрывающие целые кварталы. Подобные экскурсии проводятся и в местных филиалах Общества. Во время экскурсий приверженцы движения видят многочисленный персонал, работающий в «Доме Бога» и насчитывающий сотни, а то и тысячи работников, служение которых официально считается «священным» и приравнивается к служению левитов в древнем храме. Полученные от увиденного впечатления придают чувство общности с чем-то могущественным и сильным. Всё это привлекает их, а мысль оказаться оторванным от всего этого может быть пугающей.
Проработав в главном управлении 15 лет и прослужив в Руководящем совете 9 лет, я пришел к выводу, что у руководства организации существует почти неконтролируемая тяга к постоянному приобретению новой собственности и строительству новых зданий, так что от подобного видимого расширения руководители получают не только чувство уверенности, но и доказательство своего уникального положения в мире как «Божьего канала». 15-летний опыт работы в главном управлении также дает мне основание считать, что существующие объемы изготавливаемой продукции (печатных материалов, писем и пр.) могут быть достигнуты предприятием с куда меньшим персоналом и меньшими производственными мощностями. Программа постоянного расширения деятельности (с привлечением все новой собственности и все большего числа служащих), подобно вечному двигателю, в своем непрерывном движении вперёд порождает всё новую потребность в ресурсах, которую сама же стремится удовлетворить. Всё это действительно сильно впечатляет. И поскольку организация связывает физическое расширение с духовным процветанием и благословением, а поток необходимых материальных средств от Свидетелей не иссякает, непрекращающиеся строительные программы никогда не вызывали возражений у руководства.
Подобно израильтянам древних времен, Свидетели Иеговы в течение года посещают три «священных» (по их определению) конгресса, на которые собирается огромное число людей, иногда до нескольких десятков тысяч. Три раза в неделю они посещают встречи собрания, часть из которых проводится в Залах Царства. Их заверяют, что постоянное посещение собраний является одним из основных способов заслужить хорошую репутацию в глазах Бога. Из всех жертв, которые они могут принести ему, ни одна не является более важной, чем усвоение и провозглашение окружающим вести, содержащейся в литературе Общества; выражение «жертва хвалы» применяется исключительно к такому «служению». Огромное внимание уделяется необходимости регулярно (хотя бы раз в неделю) приносить эту жертву на алтаре служения, что рассматривается как один из главных и решающих факторов, определяющих их праведное положение перед Богом.[1] Большинство верующих стремятся ко всему этому, поскольку в их умах живет образ всех физических и материальных благ, которые ожидают их в стоящем на пороге земном раю – если, конечно, они будут прилагать усилия в продвижении дела организации.
[1] «Сторожевая Башня», 1 августа 1982 г., стр. 18,19.
Что почувствует человек, проведший некоторое время в подобной атмосфере, если он вдруг очутится в условиях I века - не с точки зрения физического окружения, а именно уклада религиозной жизни, которую вели ранние христиане? Я думаю, что для большинства людей такое перемещение будет не менее трудным, чем для первых читателей послания Евреям. Может случиться, что будет очень сложно принять всю простоту той религиозной жизни, смириться с отсутствием впечатляющего видимого размаха, проявлять веру, которая зиждется не на видимом, а на невидимом, вечном. Апостол указывает на это отличие: «Ибо мы ходим верой, а не тем, что видим» (2 Кор. 5:7).
Я считаю, что в этом заключается, по крайней мере, одна из причин, по которой лица, оставляющие организацию Свидетелей Иеговы, чувствуют потребность найти какую-нибудь другую структуру, подобную Обществу Сторожевой Башни. Не обязательно, что они ищут похожие доктрины и догматы, но им нужна та же видимая мощь, тот же размах, те же методы работы. Вне «системы», вне организации многие чувствуют себя потерянными, а жизнь в их глазах теряет смысл. Они хотят «что-то делать»: под этим подразумевается нечто специфичное, отличное от повседневных дел. В них по-прежнему живо взращённое Обществом мировоззрение, согласно которому служение Богу священно только в том случае, если оно включает в себя «необыкновенные» дела. Они недопонимают каким образом христианство изменяет жизни людей. В основном это происходит не благодаря тому, что у человека появляется масса новых и необычных занятий, а из-за того, что обыденные, повседневные занятия приобретают новый смысл, новое качество, выполняются с новым настроем и с новыми побуждениями.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Общество Сторожевой Башни располагает огромным недвижимым имуществом в Соединенных Штатах. В районе Нью-Йорка «Бруклин Хайтс» оно построило несколько многоэтажных жилых зданий, приобрело большинство крупных гостиниц этого района (гостиницы «Тауэрс», «Стэндиш Армс» и «Боссерт»), заплатило 6 000 000 $ за «серебряное здание» (высотой 26 этажей, но шириной всего около 7 метров). Обществу принадлежат производственные здания, занимающие больше 6 городских кварталов. В «Сторожевой Башне» за 15 апреля 1996 года сообщается, что с 1969 года только в Бруклине к уже существующей собственности Общества были добавлены 17 жилых зданий, типография, огромное здание на «Фурман Стрит» (площадью 93 000 м2) и большие гаражи. В 2003 году здание на «Фурман Стрит» в Бруклине было выставлено Свидетелями Иеговы на продажу и в 2004 году продано - отправка литературы теперь будет производиться из Уоллкила, штат Нью-Йорк. Вместе с тем, Свидетели подали прошение на строительство в Бруклине еще одного жилого комплекса из 6 зданий, рассчитанного на 1000 квартир. На севере штата Нью-Йорк, в округе Ольстер, организация располагает землей и имуществом стоимостью в 80 000 000 $. Недалеко от города Паттерсон (штат Нью-Йорк) организация приобрела 277 гектаров земли и завершила многомиллионный проект, включавший в себя строительство новых корпусов для Школы Галаад и гостиницы на 150 мест.
Все это обширное владение, в совокупности со многими тысячами работников обслуживающего персонала, проживающих и работающих в вышеупомянутых зданиях, не может не произвести сильного впечатления на приезжающих во время экскурсий Свидетелей Иеговы. По сравнению с этим размахом, Иерусалимский храм показался бы крошечным дешевым зданием. Общество владеет землей и зданиями и в других крупных странах мира, хотя и не в таком количестве, как в США.
Том Кабин, некогда служивший надзирателем типографий в Бруклине, как-то подсчитал себестоимость производства одного журнала «Сторожевая Башня» или «Пробудитесь!» в организации и получил цифру в 3-3,5 цента за экземпляр. Впоследствии, в 1980-х годах, он оставил служение в штаб-квартире и устроился на работу менеджером в одной из типографий в штате Пенсильвания. Он запросил у своей новой компании цену на выполнение аналогичной печатной работы в тех же объемах. Понятно, что в этой компании трудились не добровольцы, что ее работники жили в собственных домах и получали обычную заработную плату. Однако запрошенная светской коммерческой типографией цена была практически такой же, что и себестоимость Общества. И эта цена позволила бы компании не только платить работникам заработную плату, но и получать прибыль! Мы видим, что с экономической точки зрения бесплатный труд работников-добровольцев в типографиях Общества практически бессмыслен. Такая неэффективность, возможно, является побочным продуктом того, что организация осуществляет всю свою работу замкнутым сообществом: для выполнения всех услуг по поддержанию жилья в хорошем состоянии, питанию, уборке и ремонту необходимо содержать большой штат работников.
ЕДИНСТВЕННОЕ НЕОБХОДИМОЕ УСЛОВИЕ
В следующем комментарии из «Толкователя Греческого Нового Завета» (т. 4, стр. 239) кратко описывается ранняя иудейская религиозная жизнь и объясняется, с какими необходимыми изменениями столкнулись верующие из евреев:
«Вся система [Моисеева закона] включала в себя вещи видимые, осязаемые, материальные, преходящие. Она служила тенью всего доброго, чему еще надлежало прийти в будущем; и именно этому настоящему и вечному представил людей Христос. В Нем сосредоточена вся наша деятельность, которая осуществляется не с помощью видимых обрядов служения, но служения духовного; в Нем мы соприкасаемся не с откровениями Бога, несовершенно переданными через символы или через людей, а с самим образом Божьим. Он - посредник между Богом и людьми, имеющий общение с обеими сторонами. Он приводит людей к истинным отношениям с Богом благодаря тому, что провел свою жизнь на земле в полном послушании Божьей воле. Титул священника он унаследовал не по плоти, а благодаря своему состраданию людям и личной безупречности, соединяя людей с Богом своей чистой и совершенной преданностью Ему».
Все видимые и осязаемые предметы, церемонии и занятые в них люди в действительности были лишь тенью того доброго, чему надлежало прийти в будущем. Некоторые предпочли остаться с видимой, слышимой и осязаемой тенью, но это помешало им понять и оценить гораздо более величественную духовную реальность (Кол. 2:16; Евр. 9:11-14,23-26; 10:1,19-22; 12:18-24). Они упустили из виду, что смысл ветхого и нового заветов заключался в приведении людей к Богу, и что ветхий - со всеми его впечатляющими материальными признаками - не мог, в отличие от нового, полностью исполнить эту задачу.[1] Сравнивая ветхий и новый заветы, апостол написал: «Если служение, которое осуждает человека, было окружено такой славой, то насколько же большей славой наделено служение, несущее человеку оправдание! То, что было окружено славой тогда, кажется уже не таким славным по сравнению с гораздо большей славой. И если временное было окружено славой, то насколько же славнее будет вечное!... Мы смотрим не на видимое, а на невидимое, потому что видимое временно, а невидимое вечно» (2 Кор. 3:9-11; 4:18, СЖ). Чтобы принять все это, увидеть всю ценность духовного, участвовать в поклонении сердцем и рассудком, а не только глазами, ушами или движениями, необходима вера. Это поклонение не требует священных мест, дат, атрибутики, церемоний и обрядов, оно находит свое место в жизни человека каждый день и час. Вера нужна и для того, чтобы понять: личные отношения с Богом через Сына - это единственный незаменимый компонент служения. Все остальное - второстепенно и не имеет критической важности.
[1] Подчеркивая, что основной смысл его труда состоял в том, чтобы показать людям возможность иметь прочные личные отношения с Богом, Павел назвал свое служение «служением примирения», после чего добавил: «Итак, мы посланники Христа, так как через нас с людьми говорит Бог. Поэтому мы умоляем вас от имени Христа: примиритесь с Богом» (2 Кор. 5:18,20, СЖ).
«ТЕЛО ХРИСТА» - РЕЛИГИОЗНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ
ИЛИ ПОДОБНАЯ СЕМЬЕ ОБЩИНА?
Когда мы приобретаем такие личные отношения с Богом - через веру в его Сына и принесенную им жертву, - мы не остаёмся одиноки. Мы становимся частью «свободного народа», который живет по закону любви, написанному не на скрижалях, а на сердцах (Иак. 2:8,12; Иер. 31:3-34; Римл. 7:6; Евр. 8:10-13). Все такие люди составляют «тело Христа» (Римл. 12:4,5; 1 Кор. 12:12,13). Между присоединением к этому телу и вступлением в какую-либо религиозную организацию, объединение или церковь, нет ничего общего. Стать частью тела Христа можно лишь одним способом - через веру. Всякий кто принял Христа своим Главой, становится частью этого тела. [1] Личная, индивидуальная вера соединяет его или ее с Главой, а направляющее руководство Христа становится всегда доступным для каждого в отдельности. И хотя благодаря совместной вере они составляют одно тело, доступ к Главе этого тела или возможность получить от него руководство не зависят от влияния или посредничества других членов. Ведь «для всякого человека глава - Христос», и через Христа Бог дает «каждому [мужчине и женщине] проявление Духа для общего блага», распределяя «разным людям разные дары по своему усмотрению» (1 Кор. 11:3; 12:6-11, пер. Кузнецовой). Существуют «разные дары», «разные виды служения», «разные действия», но «дух один и тот же», «Господь один и тот же» и Бог, совершающий «все действия во всех» - «один и тот же» (1 Кор. 12:4-6; 27-31).
Возможность иметь личные отношения с Богом и Христом подтверждается и на примере слов Иисуса, записанных в Евангелии от Иоанна, гл. 15. В них он сравнил себя с виноградной лозой, а своих последователей - с ветвями. При этом не сказано, что он - это корни лозы, а собрание - ее стебель, к которому «прикрепляются» его последователи. И не сказано, что жизненно необходимо быть связанным с другими ветвями. Нужно прикрепиться к Христу - к лозе - и только к нему одному: именно так достигается их единство. Ведь оставаясь с лозой, они «пребывают в его любви», а любовь и служит той силой, что соединяет и скрепляет их в тело Христа (Иоанна 15:1-17).
Как члены этого тела, мы также «члены друг другу» (Римл. 12:5). Христиане представлены в Писании не как члены религиозной системы, а как члены религиозной общины, подобного семье коллектива людей, руководимого главой семьи, Сыном Бога. В Библии эта община иногда прямо называется «семьей», а ее члены - «домочадцами»[2]. Отмечая тот эффект, который благая весть оказала на язычников, открывая им путь к новым отношениям с Богом, апостол написал: «Теперь во Христе Иисусе вы, бывшие некогда далеко, стали близки Кровью Христа. Ибо Он есть мир наш… дабы из двух [иудеев и язычников] создать в Себе Самом одного нового человека… и в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста… Потому что через Него и те и другие имеем доступ к Отцу, в одном Духе. Вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом» (Эф. 2:13-22, СП; ср. 1 Кор. 6:19).
Действительно, они называются не только «своими» Богу, но и «согражданами», «народом святым» (Эф. 2:19; Евр. 8:11; 1 Петра 2:9). И может показаться, что эти описания говорят о строгом «организационном» укладе в собрании. Однако, хотя христиане и сравниваются с «народом», никакого акцента на идее земной, видимой организации не делается. Им напоминается, что их «гражданство на небесах», и нужно походить на людей прошлых времен, которые ожидали «города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог» и стремились к «лучшему (отечеству), то есть к небесному» (Фил. 3:20: Евр. 11:8-10,15,16. Все они равные по положению «сограждане» и у каждого из них единственный правитель - небесный. Они становятся согражданами благодаря тому, что Христос - их Царь. Они не ищут себе какого-либо земного правителя; за законами и указаниями им не нужно обращаться в какой-нибудь руководящий совет, служащий в земной столице - в Иерусалиме, Риме, Бруклине или где-то еще. Канал, который использует Царь - это святой Дух, который направляет, ведет, дает указания. Если бы апостолы хотели особо подчеркнуть организационный аспект, то для этого аналогия с народом подошла бы идеально. Однако в своих писаниях они лишь изредка используют это сравнение, и даже тогда идея организации не является доминирующей. Скорее, наибольшее внимание уделяется отношениям, подобным тем, что существуют в семье. Обращаясь к соверующим, они никогда не называют друг друга «мои сограждане», а постоянно говорят «мои братья». (И хотя совместно они и составляют духовный храм и царственное священство, они не обращаются друг к другу «мой сосвященник»; Эф. 2:21,22; 1 Петра 2:5,9). Они все являются частью Божьего дома, братьями и сестрами в одной семье под руководством Христа (1 Тим. 3:15; 2 Тим. 2:19-21; Евр. 3:6; 1 Петра 4:17). Христос сам положил основание для такого взгляда: «Он спросил их: «Кто моя мать и кто мои братья?» И, окинув взглядом сидящих вокруг него, сказал: «Вот моя мать и мои братья! Кто исполняет волю Бога, тот мне и брат, и сестра, и мать» (Марка 3:33-35). В том же духе Павел написал Тимофею: «Старшего строго не укоряй. Но умоляй его, как отца, молодых мужчин - как братьев, женщин, которые старше, - как матерей, молодых - как сестёр, со всей чистотой» (1 Тим. 5:1,2).
Почему же тогда религиозная структура - при наличии столь обширного числа доказательств и оставленного апостолами примера - предпочитает делать основной акцент на организационном укладе, а не на семейных отношениях внутри сообщества? Очевидно, последнее не позволяло бы использовать авторитарный подход. Ведь в этой семье есть только «один Отец - небесный», и только «один Учитель», «а вы все - братья» (Матф. 23:8,9).
[1] 1 Кор. 10:16,17; Эф. 4:4-6,15,16. Учение Общества Сторожевой Башни о существовании двух классов христиан создает нереальную ситуацию для тех, кто не входит в класс «помазанников». Ведь не будучи частью этого класса, они не входят в «тело Христа». Однако, если они принимают Христа как Главу, как же тогда они не являются частью его тела?
[2] «Пока еще есть время, будем делать всем добро, особенно тем, кого вера сделала одной семьей»; «Итак, вы больше не чужестранцы и не пришельцы, вы равноправные граждане Божьего народа и Божьи домочадцы [члены Его семьи, СЖ]» (Гал. 6:10, Эф. 2:19, пер. Кузнецовой).
ХРИСТИАНСКАЯ ЭККЛЕСИЯ В ПЕРВОМ СТОЛЕТИИ
Для описания христиан как коллектива в христианских Писаниях наиболее часто используется греческое слово экклесия, обычно переводимое как «церковь» или «собрание». Интересно отметить, что само по себе это слово выраженного религиозного оттенка не несет. Обычно греки использовали его для описания «собрания» горожан, которые встречались для решения жизненно важных гражданских вопросов. В таком обычном, светском, нерелигиозном смысле данное слово употреблено в Деян. 19:32,39,41 для описания наспех созванного собрания серебряных дел мастеров в Эфесе. Очевидно, что само по себе это слово не несет идеи «организации» в смысле структурированного общественного образования, а просто передает идею совместной встречи людей, на которой они рассматривают интересующие их вопросы. Слово экклесия может также описывать самих собравшихся людей.
В первом столетии христиане не были прикреплены к местной экклесии, церкви или собранию в смысле формального членства в ней как в религиозной организации. Собираясь с другими, они самим фактом прихода на собрание показывали, что являются частью местного «сбора» или «собрания» (экклесии). Побуждение прийти на встречу не было навязано им со стороны какого-либо религиозного авторитета. Отзываясь на зов благой вести, они приходили на встречу, где не просто делились своими мыслями и взглядами, а слушали исходящие от Бога учения. В течение I и II столетий собрания проходили в домах, а не в специальных религиозных строениях (ср. Римл. 16:3-5; 1 Кор. 16:19; Кол. 4:15; Фил. 2). Обсуждая то, как Павел в своих ранних посланиях использовал понятие экклесия, исследователь Роберт Бэнкс пишет: «В течение этого периода данное слово никогда не использовалось для описания зданий, в которых собирались христиане. Что бы мы ни рассматривали: будь то собрание лишь нескольких христиан из одного города или же большое собрание всего христианского сообщества [в этом городе], оно проходило в доме одного из членов экклесии, например, в верхней комнате [Деян. 20:8]. Свидетельства существования специальных зданий для проведения христианских собраний появляются лишь в III веке, но даже тогда эти здания строились по образцу обычных комнат, в которых римляне или греки принимали своих гостей».
Подобное утверждение мы находим и в труде «Толкователь Греческого Нового Завета»: «Вплоть до III столетия мы не находим конкретных доказательств существования специальных церковных зданий, предназначенных для поклонения; все источники указывают на то, что для этой цели использовались личные дома [верующих]» (т. 4, стр. 212).
Поскольку христиане сами составляли духовное «жилище Бога», им не требовались специальные здания для поклонения ему (да и «жилище» Бога в них не ограничивалось определенными периодами времени или днями недели) (Эф. 2:21,22). Как показывают данные археологических раскопок, дома в те времена очень редко имели комнаты, в которых могло бы собраться более сорока человек, поэтому собрания были сравнительно небольшими. Подобные совместные встречи создавали атмосферу, благоприятствующую развитию родственных чувств. Собрания способствовали укреплению братских уз и чувства единения. Охотно приходящие на встречи узнавали друг друга все лучше, знакомились с нуждами, интересами и тревогами соверующих.
Такая картина может несколько отличаться от того, как большинство людей представляют себе собрание сегодня, и уж точно не соответствует тому, что мы привыкли видеть в церквях. Однако такое понимание слов «собрание» или «церковь» (экклесия) отражает один из самых фундаментальных аспектов христианства. Указывая на это, известный швейцарский ученый Эмиль Брюнер пишет: «Где проповедуется Слово Бога, и где в него верят, где два или три собраны во имя Христа, там и есть Церковь. И что бы другое ни говорилось о ней, главное именно в этом. Это утверждение никогда - даже в наши дни - не понималось во всей его революционной силе. Встреча двух или трех должна считаться Церковью, пусть и в несовершенной форме. Когда отец собирает свое семейство и смиренно объясняет им Евангелие, или любой человек от полноты сердца провозглашает слово Бога группе молодежи, это и есть Церковь. А если кто отходит от этого правила, или думает, что для существования настоящей Церкви нужно еще что-то добавить, то он неправильно понял значение самого сердца евангельской Веры» («Божественный долг», стр. 529).
Сегодня многие считают, что «нужно еще что-то добавить». Простота ответа не согласуется с их пониманием идеи «собрания». Современные религии зачастую настаивают на том, что встреча может считаться «настоящим» христианским собранием только в том случае, если она проводится в рамках правил «деноминации» или церковной «организации». Писание не поддерживает эту точку зрения. Заверение Христа противоречит ей (Матф. 18:20). Понятно, что у нас может быть желание собираться и большей группой, нежели просто вдвоем или втроем. Вполне естественно испытывать побуждение расширить круг своего общения. Но слова Христа применимы к встрече «двух или трех» в ничуть не меньшей степени, чем к большим собраниям: «Я среди них». Добавьте несколько сотен или тысяч человек к собравшимся двум или трем, перенесите место встреч в большое здание, пригласите дюжину назначенных организацией «руководителей» - все это не сделает собрание ни на йоту более «настоящим», чем первоначальное. Единственное, что нужно - это присутствие Главы собрания, Христа.
СОВМЕСТНЫЕ ВСТРЕЧИ, ПОБУЖДАЮЩИЕ К ЛЮБВИ И ДОБРЫМ ДЕЛАМ
Эти факты помогут нам почувствовать и оценить смысл и силу часто приводимых слов: «Будем со вниманием относиться друг ко другу, побуждая друг друга к любви и добрым делам. Не будем пренебрегать возможностью встречаться друг с другом, чем некоторые, к сожалению, пренебрегают. Будем ободрять друг друга, особенно видя, что День уже приближается» (Евр. 10:24, 25, «Слово Жизни»).
Христианская свобода не оправдывает эгоистичной, безразличной по отношению к другим жизни. Любовь влечет людей друг к другу: «Так мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены» (Римл. 12:5, СП). Ограничивает ли тогда призыв к совместным встречам из вышеприведенной цитаты нашу христианскую свободу? Становимся ли мы снова рабами буквы закона, правил? Напротив, он придает нашей свободе бóльшую значимость и ценность.
Когда мы проявляем к другим людям интерес и братскую теплоту, заботимся об их духовном росте и стремимся к общению с ними на совместных встречах, это не имеет ничего общего с жесткими правилами и требованиями извне соблюдать формальности и дела закона. Ни в Евр. 10:24, 25, ни в других местах Писания не найти регламента для совместных встреч верующих.[1] Хотя некоторые используют этот стих как своего рода духовную «дубинку», подгоняющую людей к посещению регулярно проводимых собраний, на самом деле такой мысли в нем не содержится. Греческое слово, которое в этом тексте переводится как «оставлять» (или синонимичное), означает окончательный уход из собрания или решительный отказ вообще приходить на встречи, то есть нечто куда более серьезное, чем просто нерегулярность или временные пропуски в посещении собраний.[2]
Также нигде в Писании не говорится о том, что апостолы Иисуса считали присутствие на таких собраниях более важной частью «поклонения», чем проявление любви и веры в обыденной жизни. Мы не найдем такой мысли ни в одном из посланий апостолов. Процитированный выше источник отмечает, что христиане были научены следующему: «Поклонение включает в себя всю жизнь человека, каждое его слово и действие… Поскольку поклонение теперь совершалось в любое время и в любом месте, Павел не мог говорить о том, что собравшиеся в церковь [экклесия] христиане специально пришли для этой цели. Они и так уже поклонялись Богу (угодным или неугодным образом) всеми своими действиями» («Христианская община глазами Павла», стр. 92).
Рассмотрение библейских текстов, повествующих о ранней христианской общине, открывает значительный факт: общепринятого образца проведения христианских собраний не существовало. Первоначально, после Пятидесятницы, апостолы и другие люди ежедневно собирались в храме для обсуждений и увещеваний (Деян. 2:46; 5:42). Нереалистично предполагать, что большинство этих людей могли на протяжении продолжительного времени каждый день приходить на собрания; ничто на это не указывает. Помимо собраний в храме в книге Деяний упоминаются встречи христиан в домах друг у друга. На этих встречах верующие совместно трапезничали, а поскольку прием пищи часто использовался Христом для неформальных духовных наставлений, то вполне вероятно, что и здесь происходило нечто подобное.
В течение первых трех месяцев своего пребывания в Эфесе Павел встречался с людьми в синагоге, еженедельно, каждую субботу.[3] Оставив синагогу, апостол на протяжении более двух лет «каждый день проводил беседы в школе Тиранна» (Деян. 19:8–10, пер. Кузнецовой). Нелогично считать, что на протяжении всего этого срока к нему каждый день приходили одни и те же люди, поскольку вряд ли у многих слушателей нашлось бы столько свободного времени. Мы знаем, что Павел был на этих встречах каждый день; о других людях нам ничего не известно. Ничто не указывает на то, что по прошествии двух лет христиане в Эфесе - или любом ином месте - встречались столь же часто. Во многих городах Римской империи немалой частью населения являлись рабы, составлявшие не менее трети всех жителей в таких городах как Рим, Эфес, Антиохия и Коринф.[4] Хотя не все из них были простыми чернорабочими (а некоторые занимали довольно ответственные должности), все же маловероятно, что большинство рабов имели много свободного времени для посещения собраний.
Хотя в христианских Писаниях можно найти массу увещеваний по самым разным вопросам, в них, за исключением книги Деяний, нет никаких конкретных описаний христианских встреч: с какой частотой они проводились, в какое время и по какой программе. Призыв собираться вместе, откликаясь на зов любви друг к другу в Библии содержится. Основная цель тоже не безызвестна: поощрять друг друга к любви и добрым делам. Но форма проведения встреч оставлена открытой. Непринужденная атмосфера раннехристианских собраний давала людям возможность проявлять себя, быть самими собой, делиться своими мыслями и чувствами, а не просто повторять предоставленный кем-то материал на встрече, проводимой в форме вопросов и ответов, с заранее подготовленной четкой программой и контролем со стороны. У людей была возможность близко познакомиться друг с другом, узнать подлинные размышления и переживания своих соверующих, не выслушивая при этом повторения чужих взглядов.
Почему же в отсутствие жесткого контроля со стороны структуры власти встречи не превращались в бесконечные споры о тех или иных разделяющих учениях? Даже во времена апостолов, которые были наделены Богом особой властью, мы не видим, чтобы они или кто-нибудь еще, поодиночке или совместно, контролировали встречи и обсуждения христиан. Пожалуй, самым подробным и едва ли не единственным описанием собраний является повествование из 1 Коринфянам, гл. 14. Но и там мы находим лишь общий призыв сохранять порядок, уважать собравшихся и стремиться к взаимопониманию.
Конечно же, в других местах Писания встречаются указания против ведения споров, пререканий, бессмысленных запутанных толкований и других подобных негативных явлений (Гал. 1:13-15; 1 Тим. 1:3-7; 6:4, 5; 2 Тим. 2:14-16; Титу 3:9). Эти призывы даются не в форме властных приказов, но как убедительные доводы, подчеркивающие и поощряющие важность проявления положительных качеств. Таким образом, свобода не только предоставляла верующим новые возможности, но и являлась для них испытанием. Собравшиеся должны были показать, что пришли на встречу действительно для того, чтобы ободрить друг друга и поощрить собравшихся к любви и добрым делам, а не ради демонстрации своих знаний или спора о частных теориях. Ради всеобщего блага им следовало проявлять учтивость друг к другу, выдержку, скромность, терпение, понимание, сочувствие и сострадание, а тем, кто руководит, - искреннее стремление делать это так, как это делал Сын Бога.[5] Именно таким способом можно было избегать раздоров и хаоса, обретая мир и гармонию. Святой Дух Бога, благодаря которому верующие могли проявлять эти качества, также поддерживал в собрании порядок, здоровую и благотворную атмосферу (Эф. 4:3; Гал. 5:13-21). Когда встречающиеся проявляли дух глубокого уважения к главенству Христа, понимая, что Он находился «среди них», то даже если их было всего двое или трое, ситуация никогда не выходила бы из под контроля и не превращалась в бессмысленные, бесполезные прения и дебаты. То же самое верно и в наши дни.
Разделения возникают тогда, когда люди догматично и непреклонно настаивают на своей интерпретации тех мест Писания, которые изложены неопределенно и допускают несколько толкований. Они появляются в том случае, когда сравнительно незначительным аспектам (если держать в уме всю картину) придается огромная значимость, а также когда советы и высказывания общего характера превращаются в жесткие правила. Разделения могут возникать также и тогда, когда кто-то забывает, что личные отношения с Богом и Христом есть не только у него, но и у всех остальных братьев и сестер. Никто из нас не является особо привилегированным «каналом связи» с Богом и Христом: знания и руководство, доступные нам, доступны и другим членам тела. Если мы отдаем себе отчет в этом, то не станем думать, что нам присущи особо доверительные отношения с Богом или некая особая мудрость. Когда Павел призывал Коринфян быть «едиными в мыслях и убеждениях», то, как показывает контекст, он настаивал не на единообразном понимании всех и каждого мест Писания, а на преодолении человеческих недостатков, вносящих раздоры и разделения. Он хотел, чтобы верующие были сплочены одним «умонастроением» и единой «целью».[6]
Не единообразием в понимании каждого отдельного вопроса достигается подлинное единство. Почти все без исключения письма Павла, направленные во многие города, показывают, что некоторые из его адресатов понимали ряд вопросов иначе, чем остальные. На самом деле христианское единство только тогда и является настоящим, когда различия в понимании существуют, но люди не позволяют им стать поводом для розни. Единство существует благодаря тому, что люди понимают: несмотря на различия во взглядах, они остаются членами одной духовной семьи, исповедуют одну веру, основанную на фундаментальных учениях благой вести (Римл. 14:1-6, 13-22). Не единообразие, и уж определенно не вынужденное единомыслие, а любовь является «совершенными узами единства» (Кол. 3:14). Такая атмосфера благоприятно сказывается на развитии и углублении познания и понимания. Различия во взглядах не обязательно должны разделять людей. Напротив, они могут способствовать тому, что человек лучше усвоит ту или иную позицию, приложит больше усилий, чтобы разобраться в данном вопросе, глубже исследует и обдумает возникшую проблему, чтобы найти для нее решение - в духе любви. Тем самым можно увидеть, насколько подлинно христианскими являются убеждения обеих сторон, как на это указывает апостол в 1 Кор. 11:19.
Итак, христианская свобода бросает вызов нашим взаимоотношениям друг с другом, ибо она требует от нас показать, что мы на самом деле «имеем ум Христа» (1 Кор. 2:16; 1 Тим. 6:3-5; Титу 3:2-7). Если мы по настоящему понимаем, что нашим главой является Христос, то всегда будем вести себя подобно «членам» одного тела, «принадлежащим друг другу» (Эф. 4:15,16; Кол. 2:17-19; Римл. 12:5).
[1] В комментарии к Евр. 10:25 («Толкователь Греческого Нового Завета», т. 4, стр. 347) показано, что автор послания выбрал довольно замысловатое словосочетаниеэписинагоге эаутон («собирание самих себя») вместо обыкновенного синагоге(«собрание») очевидно потому, что последнее «делало бы акцент на здании и формальных аспектах собрания, тогда как эписинагоге эаутон просто указывает на совместную встречу христиан».
[2] Сравните использование этого слова в Матфея 27:46; 2 Кор. 4:9.
[3] Деян. 19:1,8. Согласно имеющимся свидетельствам, первоначально христиане нередко встречались именно в синагогах, пока противодействие не сделало это невозможным (Деян. 18:24-26; ср. Иоанна 16:1,2).
[4] «Международная стандартная библейская энциклопедия», т. 5, стр. 544.
[5] Римл. 12:3,9,10,16; Кол. 3:7,12-17; 2 Тим. 2:23-26; Титу 1:9,13; Иак. 3:13-17; 1 Пет. 4:8-11; 5:2-5.
[6] 1 Кор. 1:10-17. Об употребленном Павлом слове ноос (в разных переводах переданном как «мысль» (НМ), «понимание» (СЖ), «умонастроение» (ПЕК), «помыслы» (СоП), в «Теологическом словаре Нового Завета» (стр. 637) говорится: «Основное его значение - разум, замысел, внутренняя склонность или нравственное чувство». Ср. также Римл. 15:5,6.
НУЖНА ЛИ СТРУКТУРА ВЛАСТИ?
Как появились христианские общины в I веке? Ничто не указывает на то, что они были основаны «организацией». Как же образовывались собрания? Они появлялись просто благодаря тому, что люди, объединенные общей верой и взаимным желанием укреплять друг друга, собирались на совместных встречах. Что же тогда можно сказать о таких понятиях как «старейшина», «надзиратель», «диакон» («помощник», СоП), «учитель», «пастырь», которые встречаются в Христианских Писаниях?
Необходимо учитывать, что хотя обстоятельства I века могут служить для нас примером, этот пример невозможно перенять полностью, поскольку не все обстоятельства сохранились неизменными до наших дней. Мы читаем, что дом (или семья) Бога «построен на основании из апостолов и пророков, а краеугольный камень в основании - сам Христос Иисус». Действительно, хотя Христос более не находится на земле, он остается с нами, и «на Нем крепится все здание» (Эф. 2:19,20,21, «Слово Жизни»). Однако об апостолах этого сказать нельзя - они умерли. Более того, поскольку они названы «основанием» для позднее воздвигнутого здания, их служение имело первостепенное значение именно в эпоху зарождения христианства. Под «пророками», скорее всего, подразумевались пророки христианской эпохи, а не ветхозаветные провозвестники (ср. Деян. 15:32; 21:8–10; 1 Кор. 12:10,28; Эф. 4:11). В таком случае факт упоминания пророков в одном контексте с апостолами также указывал бы на то, что их роль была наиболее важна на начальном этапе развития христианства и, подобно роли апостолов, близилась к завершению. [1]
Наряду со многими другими религиями Свидетели Иеговы признают, что после I века у апостолов не было преемников. Несмотря на это, как мы уже видели, хотя руководители некоторых религий напрямую и не называют себя апостолами и не утверждают, что им было доверено занять апостольское место, они все же претендуют на апостольские полномочия и власть. Это, помимо других организаций, можно сказать и о Руководящем совете Свидетелей Иеговы (который иногда приписывает себе такую власть, какой не были наделены даже апостолы). Сегодня у нас осталось лишь учение апостолов, которого мы должны придерживаться. Помимо Иисуса Христа, святого Духа и Слова Бога эти несколько мужчин, будучи выбраны непосредственно Сыном Бога, представляют собой единственный внешний источник власти, который по справедливости должны признавать все группы христиан, которые собираются на совместные встречи. Однако власть, полученная апостолами непосредственно от Сына Бога, не была доверена никому другому и потому является уникальной. Сегодня её не существует. Осознание этого факта существенно облегчает понимание разницы между обстоятельствами эпохи зарождения христианства и наших дней.
[1] В «Новом международном теологическом словаре Нового Завета» (т. 3, стр. 84) аналогичным образом отмечается: «В Эф. 2:20 пророки названы частью „основания“ церкви. Данная метафора предполагает, что период, в который закладывалось основание церкви, завершился, т. е. пророчествование является делом прошлого. Апостолы здесь представлены в качестве новозаветного эквивалента ветхозаветных пророков. Вместе они составляют основание, „краеугольный камень которого сам Христос Иисус“». Можно отметить, что в греческом языке слово «пророк» (профетес) означает «выразитель божественной воли». (Этот вопрос подробно обсуждается в подготовленных мною статьях «Пророчество» и «Пророк», опубликованных в справочнике «Помощь в понимании Библии». Этот же материал напечатан в переработанной энциклопедии, «Понимание Писаний»). Провозглашаемая пророками весть не обязательно включает в себя предсказания будущего (ср. Деян. 15:30-32). Распространяя весть от Бога, апостолы в этом смысле также были Божьими пророками, а их записанное учение, сохраненное до наших дней, по сей день является неотъемлемой частью основания нашей веры. Вести других христианских пророков, очевидно, не имеют для нас большого значения, поскольку до нас дошли только две из них, обе вышедшие из уст Агава (Деян. 11:27,28; 21:10,11).
СОБРАНИЕ РАЗВИВАЕТСЯ, А НЕ СТОИТ НА МЕСТЕ
Еще один важный фактор, влияющий на наше понимание вопроса, записан в Эф. 4:11-16. Там показано, что исполняемые отдельными людьми в собрании виды служения (в том числе служение апостолов, пророков, благовестников, пастырей и учителей) имели перед собой конечную цель. Как мы видели, эта цель состояла не в том, чтобы оставлять членов собрания вечными учениками, постоянно нуждающимися в учителях и пастырях со стороны, а в том, чтобы помочь им «во всем вырастать в того, кто является главой, в Христа» (Эф. 4:11–16). Со временем, по мере роста их личной зрелости, рассудительности и здравой независимости, их потребность в служении других должна была уменьшаться. Автор письма Евреям, например, упрекает своих читателей: «Судя по времени, вам следовало быть учителями» (Евр. 5:12-14).
Если же религиозная система поощряет зависимость своих членов от служения определенной группы мужчин, то ее усилия идут вразрез христианской цели. Речь не идет о том, что каждый человек со временем станет таким же, как и все остальные, проявляя ту же меру «одаренности» и исключительных способностей. Однако все могут стать «взрослыми» христианами, обладающими зрелостью в рассуждениях и способностью принимать взвешенные, самостоятельные решения, не оглядываясь на кого-либо еще. Как члены «тела Христа» мы должны не только пользоваться служением других, но и делать свой собственный, полезный для остальных вклад. Именно такая картина предстает пред нами в христианском Писании (1 Кор. 12:4-25; 1 Петра 4:10, 11).
Вместо того, чтобы постоянно зависеть от пастырского служения других членов собрания, верующие должны сами укреплять силы и быть готовы поддерживать остальных. В письме Галатам, адресованном не избранным руководителям церкви или первым лицам организации, а христианам вообще, Павел пишет: «Братья, даже если человек сделает какой-нибудь неверный шаг, прежде чем осознает это, вы, духовные, постарайтесь исправить такого человека в духе кротости, каждый следя за собой, чтобы также не быть искушённым. Носите бремена друг друга и так исполняйте закон Христа» (Гал. 6:1,2).
Об этом повелении в одном справочнике говорится: «Поразительно, но значения выражений «любить друг друга», «носить бремена друг друга» и «исполнять закон» тождественны. Становится ясно, что любить друг друга так, как Христос возлюбил нас, не означает пойти на какой-нибудь яркий самоотверженный подвиг, но это значит носить чужие бремена - служение гораздо менее заметное и захватывающее. Когда мы видим женщину, ребенка или пожилого человека, несущих тяжелый груз, разве не предложим понести его за них? Также если мы видим, что тяжелое бремя лежит у кого-то на сердце, то мы должны быть готовы помочь такому человеку, разделив его ношу. И нам самим должно хватать смирения принимать помощь от других людей. Носить бремена - великое служение. Каждый христианин может и должен его выполнять. Это прямое следствие жизни в Духе. Так исполняется закон Христа».[1]
[1] Р. Стотт, «Единственный Путь. Послание Галатам», стр. 158. В своей книге «Христианская община глазами Павла» (стр. 147) Роберт Бэнкс отмечает, что в своих письмах Эфесянам, Филиппийцам и Колоссянам «Павел всегда обращается ко всему сообществу. [В этих посланиях] он нигде не выделяет из всего собрания какой-либо отдельной группы людей и никого не наделяет особыми полномочиями». И далее: «Пастырская работа никогда не является исключительной ответственностью избранного меньшинства. Эта обязанность лежит на каждом члене со-общества, даже если у кого-то для ее исполнения есть больше возможностей или способностей, и, следовательно, если кто-то может выполнять ее с бoльшим энтузиазмом, чем остальные». (Ср. 1 Фес. 5:12-14 с 1 Кор. 16:15-18; 15:58).
ПОДЧЕРКИВАЮТСЯ СЛУЖЕНИЕ И ФУНКЦИИ, А НЕ САН ИЛИ ТИТУЛ
Заключительный фактор, который нам необходимо рассмотреть, состоит в том, что различные библейские названия (пастырь, учитель, благовестник и пр.) подчеркивают не должность служителя (его официальное служебное место в организации), а труд, исполняемые им функции.[1] Мы увидели, что сравнивая христианское собрание с человеческим телом, Павел упоминает «апостолов, пророков, учителей». Однако еще до этого он описывает различные духовные дары, доступные каждому члену тела (в том числе, конечно же, апостолам, пророкам и учителям), позволяющие всем заботиться друг о друге. При этом апостол сосредотачивает свое внимание не на организационной должности или звании, а на выполняемой работе или форме служения: «Есть разные виды служения, но Господь один и тот же, и действия - разные, но Бог, который совершает все действия во всех, один и тот же. Однако проявление духа даётся каждому с той или иной полезной целью… Но все эти действия совершает один и тот же дух, наделяя этими дарами каждого в отдельности по своему желанию» (1 Кор. 12:5-11,28).
Иногда апостол Павел привлекает первоочередное внимание к выполняемому делу (в противопоставлении просто занимаемой должности) тем, что использует вместо существительных глаголы или формы глаголов. Если, например, мы используем существительное «руководитель», то главным образом обращаем внимание на занимаемую человеком должность. Если же мы скажем «тот, кто руководит» или «осуществляющий руководство», то вместо формальной должности того или иного лица мы подчеркиваем его действия или функцию. В 1 Кор. 12:28 наряду с такими существительными, как «апостолы», «учителя» и «пророки», Павел использует ряд причастий (форма глагола): Бог поставил «помогающих», «управляющих» лиц. Некоторые английские издания вместо глагольных форм используют в этих местах существительные: «помощников, руководителей». Однако другие переводы (в том числе большинство из доступных русскоязычных) подчеркивают, что речь идет не об официальных должностях в организации, а о функциях и видах служения, используя следующие выражения: «оказание помощи [и] способности управлять» (НМ), «дар оказания помощи [и] управления» (пер. под ред. Кулакова), «одни помогают ближним, другие обладают даром вести за собой» (СоП). Исследователь Роберт Бэнкс отмечает: «Эти [формы глагола в 1 Кор. 12:28] просто подчеркивают оказание помощи или руководства без привлечения особого внимания к лицам, занятым этой работой. Пожалуй, их можно перевести как «полезные дела» или «здравое наставление». Опять-таки, эти понятия не несут формально-административного смысла. Определенно речь не идет о каких-либо должностях в церкви. В поддержку этого вывода говорит то, что подчеркиваются скорее полезные функции (нежели роль их носителя), их перечень приведен в самом конце списка даров, а также то, что это единственное упоминание этих даров в Новом Завете».
В «Новом международном теологическом словаре Нового Завета» (т. 1, стр. 197) содержатся следующие замечания: «Автор считает, что церковь времен Павла еще не знала официально установленного распределения обязанностей. Это подтверждается перечислением даров в Рим. 12:8, гдепроистаменос [«управляющий, опекающий» человек] встречается в сочетании со споуде («усердие»). Проистаменос используется здесь в одном ряду с дидаскон («занимающийся обучением»), паракалон («занимающийся побуждением») и элеон («творящий дела милосердия»). Всё это причастия, что указывает скорее на действие, нежели на должность».
Для всестороннего понимания этого вопроса нужно помнить и о том, что обсуждаемые слова на языке оригинала нередко обладают широким спектром значений. В некоторых изданиях Библии предпочтение отдается таким вариантам перевода, которые делают акцент на идее о структурированной церковной организации с особыми полномочиями формальных руководителей. Например, в Синодальном переводе в Римл. 12:8 говорится: «начальник ли - начальствуй с усердием». Слово «начальник» является в этом месте переводом греческого проистаменос (буквально: «предстоящий», «стоящий впереди»). И некоторые другие переводы склоняются к изображению образа облаченного властью управителя, используя такие слова как «руководитель», «[тот], кто начальствует». Но, например, в английском «Пересмотренном стандартном переводе» говорится просто: «[тот], кто оказывает помощь». Откуда такая разница?
Дело в том, что значение употреблённого в оригинале греческого словапроистеми обладает множеством оттенков. В различных источниках оно встречается в смысле «вести», «направлять», «помогать», «опекать», «поддерживать», «заниматься». Контекст позволяет определить смысл более конкретно, и обычно в Христианских Писаниях переводчики выбирают между значениями «вести» и «опекать».[2] Если переводчики хотят привлечь внимание к идее внутренней субординации в собрании, то они употребляют соответствующие выражения. Другие стремятся подчеркнуть мысль о братской заботе и также отражают это в своем переводе. В любом случае, вариант «тот, кто оказывает помощь» имеет полное право на существование и, несомненно, соответствует вести Христианских Писаний в целом, в особенности духу и примеру Сына Бога.
То же выражение встречается еще раз в 1 Фес. 5:12, где согласно «Переводу нового мира» говорится: «Просим же вас, братья, почитать тех, кто усердно трудится у вас, кто руководит вами в Господе, кто увещает вас». Опять-таки, в некоторых переводах обсуждаемое словосочетание передано как «[те], кто возглавляет вашу общину (СЖ). Однако в других изданиях говорится иначе: «[те], кто вас направляет» (пер. Кузнецовой), «[те], кто трудится, наставляя вас» (СоП), «[те], кто ведет вас в Господе» (ВоП). Как и в 1 Кор. 12:28, здесь употреблены не существительные, а причастия: «трудящиеся», «заботящиеся» (или «руководящие») и «вразумляющие» («наставляющие») лица. Значение такого выбора грамматической формы заключается в следующем (по объяснению Роберта Бэнкса): «Вместе эти три слова указывают на усилия, прилагаемые данными людьми для выполнения своей работы, готовность ими предоставить помощь и соответствующие увещания или предупреждения. Здесь обсуждаются не формальные должности в общине, а особые функции служителей».
[1] В русском языке слово «должность» может использоваться в значении исполняемых функций или должностных обязанностей, но для многих людей оно в первую очередь означает занимаемое место, должностные полномочия и привилегии. В 1 Тим. 3:1 апостол использовал греческое слово (эпископе), которое можно буквально перевести как «епископство»: «Если кто епископства желает, доброго дела желает» (СП). Называя «епископство» (служение надзирателем) добрым делом (греч. эргон), Павел показал, что он вел речь не о церковном сане или должности в организации, а о выполнении важной работы. Ср. 1 Кор. 16:10,12; Эф. 4:12; 1 Фес. 5:13.
[2] Исключение составляют стихи из Титу 3:8,14, где обсуждаемое слово используется в значении «быть прилежным», «(усердно) заниматься», «сосредотачиваться (на чем-либо)».
ПРЕДУБЕЖДЕНИЯ МЕШАЮТ ПРАВИЛЬНОМУ ПОНИМАНИЮ
Не только переводчики Библии, но и мы сами иногда частично изменяем смысл древнего текста, поддаваясь влиянию современных убеждений. Само собой получается так, что существующие сегодня традиционные взгляды влияют на понимание написанных в прошлом слов. Если мы живем в высокоорганизованном обществе или привыкли находиться в жестко структурированной религии, то можем допустить, что наше понимание определенных мест Писания выйдет за рамки того, о чем в Писании действительно говорится. Например, если мы встречаем в Библии слово «диакон», то у нас может моментально возникнуть образ современного церковнослужителя. Однако слово диаконос в переводе с греческого означает просто «слуга, служитель, помощник».[1] Пожалуй, лучше всего приземленный, лишенный почета смысл этого слова отражен в обращении Иисуса: «Правители народов господствуют над ними и великие властвуют над ними, а среди вас так быть не должно. Но тот, кто хочет стать среди вас великим, должен быть вам слугой [диаконос], и тот, кто хочет быть среди вас первым, должен быть вам рабом. Ведь и Сын человеческий пришёл не для того, чтобы ему служили, а для того, чтобы послужить [форма глагола диаконео] и отдать свою душу как выкуп за многих» (Матфея 20:25-28).
В этом ключевом смысле слова каждый христианин (а не только избранные священники) должен быть «слугой», то есть помогать и служить другим. Насколько же отличается такая роль «диакона» от того, что под этим словом большинство понимает сегодня! [2] Когда исходное греческое слово оставляется без перевода и превращается в «диакон», это почти всегда вызывает в мыслях людей образ официального церковного служителя, при этом простое значение этого слова (выполняющий необходимую работу «помощник», «служитель») забывается (1 Тим. 3:8-13). В Писании нет подробного описания функций или «хлопот», которые выполняли эти «помощники» для блага группы.
Греческое слово епископос во многих русских переводах оставлено как «епископ». При этом читателю почти невозможно не вспомнить о формальном церковном сане.[3] В некоторых переводах встречается слово «руководитель» (СЖ), «блюститель» (СоП) или «надзиратель» (НМ). Однако и в этих случаях читатель обычно предполагает, что речь идет об официальном звании или должности в религиозной организации. У меня тоже было такое мнение до тех пор, пока я не занялся исследованием вопроса при написании статьи «надзиратель» для энциклопедии «Помощь в понимании Библии». После этого я увидел, что значение слова в оригинале вовсе не требует такого формального толкования. В вышеупомянутом справочнике в отношении греческого слова говорится (стр. 1260): «В «Теологическом словаре Нового Завета» отмечается, что глагольные формы (эпископео,эпискептомаи) использовались в повседневных светских источниках в значении «смотреть за чем-то или кем-то, рассматривать, обдумывать», «блюсти», «созерцать, производить осмотр, исследовать», а также «посещать, навещать» (последнее значение использовалось в контексте посещения больных врачом или друзьями). В том же словаре указывается, что в Септуагинте это слово встречалось в более глубоком значении «быть обеспокоенным чем-то», «заботиться о чем-то», и использовалось для описания того, как пастух печется о своих овцах».[4]
Поскольку светское словоупотребление допускает такие значения словаэпископео как «надзирать, блюсти, надсматривать», то мы могли бы толковать Христианские Писания именно в этом ключе, делая упор на официальный «надзор» внутри организации, настаивая на наличии в раннем собрании официальных «надзирателей», подгоняющих остальных членов общины и следящих за выполнением предписанной им работы.[5] Но что двигало бы нами при таком толковании, если само по себе греческое слово не обязывает приходить к таким выводам? Если такое определение действительно возможно, зачем отдавать ему предпочтение по сравнению с не менее правильным и возможным смыслом попечения, заботы или помощи человеку во время трудностей? Несомненно, второе определение больше соответствует духу учения Христа, проповедуемого им смиренного служения. Павел знал о важности этого духа, что видно из его заверения: «Мы не командуем вашей верой [«мы не хотим повелевать вашей верой», СЖ], мы лишь трудимся вместе с вами ради вашей же радости» (2 Кор 1:24, пер. Кузнецовой).
[1] Глагол с тем же корнем встречается в Луки 10:40 для описания домашних «хлопот» Марфы.
[2] Когда организация Сторожевой Башни настаивает на том, что все крещеные Свидетели являются «посвященными служителями», она выходит за рамки этого простого смысла слова «служение». Общество стремится приравнять их к официальным служителям церкви, которые получают свое назначение после формальной церемонии посвящения в сан. Сравните статьи из «Сторожевой Башни» за 1 декабря 1975 г. и 15 марта 1981 г. Во втором журнале «церемонией посвящения» для Свидетелей названо крещение. См. также книгу «Кризис совести».
[3] Строго говоря, русское слово «епископ» является не переводом, а транслитерацией греческого эпископос.
[4] Роберт Бэнкс отмечает: «Сами слова епископос и диаконос должны быть освобождены от появившегося сегодня подтекста официальных церковных обязанностей, поскольку они ничем существенным не отличаются от других используемых слов Павла, указывающих на пастырскую деятельность. Не существует никаких объективных свидетельств в пользу того, что эти слова имели в то время какое-либо формальное, официальное значение. Это подтверждается и тем фактом, что во II веке Игнатий и Поликарп ничего не сообщают об институте епископства в филиппийской церкви». («Христианская община глазами Павла», стр. 147).
[5] «Новый международный теологический словарь Нового Завета», т. 1, стр. 188.
СТАРЕЙШИНЫ В ХРИСТИАНСКОМ СООБЩЕСТВЕ
Самое общее понятие, используемое для описания руководителей собрания - «старейшина». В языках, на которых писалась Библия, это слово означает просто «старший». Было бы ошибкой полагать, что «старейшинство» относится исключительно к религии. В действительности, социальный уклад, в котором жизнью сообщества управляют старейшины, возможно, является одним из самых древних в истории человечества.[1] В библейские времена свои старейшины, представлявшие какой-либо род или сословие, были в Египте, Моаве, Мидии или Гаваоне (Бытие 50:7; Числа 22:4, 7, 8; Иисус Навин 9:3-11). После того, как Израиль обосновался в Ханаане, в каждом поселении израильтян также были свои старейшины (Иисус Навин 20:4; Судей 8:14, 16). Они не являлись «официальными» руководителями, занимающими свою «управленческую должность» на постоянной основе. Судя по всему, они просто были уважаемыми людьми, к кому можно было обратиться в случае необходимости, и кто помогал - как отдельным людям, так и сообществу в целом - в решении трудных ситуаций и проблем (Ср. Руфь 4:1-11; Луки 7:3-5). В Писании ничего не говорится о том, что какая-либо «организация», царь или священник «назначали» людей служить в качестве старейшин, или что быть старейшиной означало занимать «официальную должность». Отсутствие информации об этом позволяет заключить, что некоторые люди просто считались старейшинами в сообществе благодаря своей мудрости и справедливости, и люди, ставшие старейшинами до них, также признавали их авторитет. Человек становился старейшиной в основном благодаря своим личным качествам. Такая ситуация отражает уважительное и почтительное отношение, сложившееся в те времена по отношению к старшим и богатым опытом людям в семье или сообществе.
При образовании христианских общин, внутреннее управление осуществлялось схожим образом. Действительно, мы читаем о том, как Павел и Варнава «назначили старейшин» («рукоположили пресвитеров», СП; «назначили старших», СЖ) в различных посещаемых ими городах по всему Криту.[2] Однако, в «Теологическом словаре Нового Завета» в комментарии на Деян. 14:23 говорится: «В повседневном греческом языке, по крайней мере, за пределами Египта, пресвитерос означало просто «старший». Возможно, Лука использовал это слово как раз в таком смысле в Деяниях [14:23]. Если это так, тогда речь идет не о том, что Павел назначил определенных людей старейшинами, а скорее о том, что он поручил старейшинам определенные обязанности».[3]
Так или иначе, то были особые обстоятельства, при которых использовалась апостольская власть, напрямую или через посредника (в данном случае через Тита). Этой власти в настоящее время ни у кого нет. Несомненно, люди становились старейшинами не только после посещения апостолами или их представителями, а о том, чтобы «назначать» служителей собрания старейшинами посредством писем в раннехристианские времена вообще ничего не говорится. Поэтому можно прийти к выводу, что люди становились старейшинами в результате того, что местное собрание признавало зрелость их суждений, их мудрость. Как следствие, христиане, присутствовавшие вместе с ними на совместных встречах, считали их за своих старших братьев. И тогда, как отмечается в выше процитированном источнике, их «назначение» состояло не в должности старейшины, а в работе, которую они - как старшие братья в собрании - должны были выполнять.
[1] См.: «Помощь в понимании Библии», стр. 1248. Немногие отдают себе отчет в том, что и еврейское и греческое слово, переведенное как «старейшина» (закен ипресвитерос соответственно), имеют смысловые эквиваленты в арабском (шейх), латинском (сенатор) или англо-саксонском (олдермен); каждое из этих слов имеет значение «старший мужчина».
[2] Деян. 14:23; Титу 1:5. Само греческое слово, переведенное как «назначать» (хеиротонео), имеет несколько значений 1) голосовать поднятием руки; 2) избирать (назначать) поднятием руки; 3) решать поднятием рук, постановлять голосованием. В «Теологическом словаре Нового Завета» (стр. 1312) о хеиротонео говорится: «Во 2 Кор. 8:19 этот глагол несет значение „выбирать“. Павел говорит о человеке, „выбранном“ в качестве его сопровождающего в вопросах о пожертвованиях. В Деян. 14:23 Павел и Варнава „назначают“ старейшин и, после молитвы и поста, поручают им их работу».
[3] «Теологический словарь Нового Завета», стр. 1312.
ПРИЛОЖЕНИЕ
В христианских Писаниях также используется и другое слово, диаконос, которое означает «служитель, помощник» (см. 1 Тим. 3:3-12). Основные мысли из вышеуказанного материала в отношении старейшин могут также относиться и к тем, кто в христианском собрании являлся помощником. Когда после Пятидесятницы возникла проблема с распределением пищи, апостолы посчитали необходимым попросить других людей помочь в ее разрешении. Они призвали всё христианское сообщество в целом избрать из своей среды 7 человек «с хорошей репутацией, исполненных Духа и мудрости» (Деян. 6:1-6, СЖ). Апостолы, помолившись и возложив на них руки, «поручили им это дело». Опять-таки, мы встречаемся здесь с особыми обстоятельствами, при которых присутствовали наделенные апостольской властью лица, так что вряд ли эта ситуация была описана с целью предоставить обязательный для всех последующих поколений пример формальной церемонии «посвящения в сан» служителей и помощников. В одном случае Павел говорит о Стефане и его домашних, которые «отдали себя на служение [греч. диакониан] святым» и призывает других ценить таких служителей и помогать им (1 Кор. 16:15-18). Не собрание «посвятило» их в качестве служителей, а они сами, сообщество же призывалось ценить их работу. Не «официальная должность» или «преимущество» сами по себе заслуживали уважения, признания и поддержки, а труд этих людей (ср. Римл. 16:1,2). То же самое можно сказать обо всех трудящихся - на любом фронте работы (ср. 1 Фес. 5:12, 13).
Итак, похоже, что в библейские времена «организация» развивалась вполне естественным образом. Христиане описываются как братство, живущее в семейной атмосфере (1 Тим. 4:6; 5:1,2). Если глава семьи (в данном случае Христос) в отъезде, то обычно забота о доме поручается старшим братьям, которые должны помогать семье, защищая и поддерживая ее во время отсутствия главы. Однако они не должны вести себя так, словно являются в семье самыми главными. Они не должны навязывать другим свою волю или выдумывать собственные правила. Вместо этого они могут напоминать другим домочадцам об указаниях, правилах и нормах, оставленных главой хозяйства.
На современных христианских встречах, вероятнее всего, будет присутствовать хотя бы один человек, считающийся рассудительным, зрелым и мудрым. При необходимости он может помочь кому-нибудь из собравшихся в личной проблеме, а в некоторых ситуациях может действовать от лица всей группы. В Писании не говорится, что проводить какое-либо официальное «назначение» является обязательным. Сам по себе описанный в Библии семейный уклад, похоже, свидетельствовал бы против таких формальностей.[1]
[1] В «Новом международном теологическом словаре Нового Завета (т. 1, стр. 200) по поводу того, что в начале 2 и 3 писем Иоанн называет себя пресвитерос(«старейшина»), отмечается: «Р. Бультманн полагает, что здесь подразумевается не столько принадлежность к местному совету старейшин, сколько почетное звание, уместное для носителя и хранителя апостольской традиции. Тогда значение слова состоит не в том, что человек в формальном смысле занимает официальное место, но что он широко уважаем и почитаем в церквях его дней, подобно пророкам и учителям древности. Его власть исходила из важности его слов, силы истины и Духа». То же самое не без основания можно сказать и обо всех христианских старейшинах: их авторитетность и весомость сказанного ими проистекала не из назначения организацией, но из их беззаветной приверженности Слову Бога, в особенности учению его Сына, и из силы Божьего святого Духа (1 Кор. 2:1-10; 4:19-21; 14:37; 2 Кор. 3:1-6; 10:1-11).
МЕЖДУНАРОДНОЕ БРАТСТВО
Христиане I века собирались на сравнительно небольших встречах в домах. После Пятидесятницы мы не найдем сообщений о проведении больших «конгрессов», где присутствовали бы люди из разных стран. Тем не менее, благодаря тому, что они признавали своим духовным главой Сына Бога, все они являлись частью огромной международной семьи, одного сообщества или собрания. Как было показано выше, существующие связи не стали результатом объединения вокруг Иерусалима как центра религиозного управления или подчинения ему. Они вытекали из признания христианами одного небесного руководства. Это единство проявлялось в любви ко всем остальным соверующим: к известным и малозаметным, знакомым и незнакомцам. Ведь именно любовь и есть «совершенные узы единства» (Кол. 3:12-14). Христиане демонстрировали единство гостеприимством к ранее незнакомым людям, щедростью, готовностью помочь нуждающимся, где бы они ни находились. Они делились друг с другом новостями и ободрительными письмами из других собраний, молились друг за друга, сопереживали братьям в их невзгодах и трудностях - также, как делали бы это члены одной семьи.[1] Относительно роли Павла в «строительстве» такой новой общины, в одном источнике говорится: «[Он] помогал людям развивать прочные взаимоотношения, основывающиеся скорее на личной привязанности, нежели на верности одной структуре. Рассеянные по всему миру христианские группы были едины не из-за приверженности одной организации, а благодаря сети личных связей между людьми, считающими себя членами одной христианской семьи».[2]
То же самое возможно и сегодня. Свобода дает нам такую возможность. Мы должны стремиться к общению с другими людьми, готовыми «распространяться». Несмотря на несовершенство, мы должны поддерживать и укреплять существующие между нами и другими людьми связи. Но если мы ценим христианскую свободу, то не станем ради «единства» приносить в жертву верность истине - истине, выраженной в Христе. Мы помним призыв апостола: «Вы были куплены за дорогую цену, так не становитесь же рабами людей» (1 Кор. 7:23, СЖ). Платой за возможность общаться не должна быть зависимость от религиозной системы, подчинение ее догмам и структуре власти. Ее лидеры не должны считать, что мы поддерживаем их «вероисповедание». Живой интерес к людям, открытое, чистосердечное общение с ними, даже готовность пойти на жертвы ради дружбы - это одно. Слепая поддержка системы - совсем другое.
В своем втором письме Тимофею Павел сравнил христиан с «большим домом». Этот «дом» в наши дни включает в себя очень много людей. По словам апостола, в доме есть много сосудов: некоторые из них очень ценны, некоторые используются лишь для малопочетного употребления. Павел призвал Тимофея проявлять рассудительность в общении, подобно тому, как человек не станет пить из сосудов, предназначенных для мытья грязной посуды (2 Тим. 2:20,21). Дело не в том, что Тимофей должен был считать себя выше остальных, отказываясь помогать или встречаться с ними. Но он должен был понимать цену общения с теми людьми, чьи качества и черты характера оказывали бы на него здравое, ободрительное и укрепляющее влияние (ср. 2 Тим. 2:16-26 с 1 Кор. 15:1,2,12,33,34). И сегодня важно проявлять подобное же благоразумие. Не стоит поддаваться желанию как можно быстрей найти себе новый круг общения. Вместо этого необходимо спокойно и терпеливо рассмотреть, как он повлияет на нашу христианскую свободу или какие благословения он может нам принести, задуматься над тем, почему это новое сообщество является для нас привлекательным. Чтобы найти друзей может понадобиться время. Но терпение вознаграждается.
На протяжении некоторого времени мы, возможно, испытаем чувство оторванности и смятения. В Слове Бога много ободрительных примеров того, как его служители переживали свое одиночество. Некоторые даже «блуждали по пустыням и горам, пещерам и ущельям земли»! Вместо того, чтобы пойти по пути наименьшего сопротивления, мы можем вспомнить об этих верных служителях, обещанной им награде и ободриться, «укрепив опустившиеся руки и ослабевшие колени» (Евреям 11:38; 12:1,12). Если мы стоим перед необходимостью принимать решение, то можем быть уверены: даже если в течение некоторого времени мы будем лишены определенного человеческого общения, мы никогда не одиноки, так как Бог и его Сын будут нашими самыми лучшими друзьями. Они - единственные, без кого мы не смогли бы жить; со всеми остальными лишениями можно справиться. Вера убеждает нас, что они поддержат нас, укрепят, дадут нам сил и ободрят своей любовью. Когда наши усилия найти для себя здоровый круг общения вознаградятся, мы можем считать это дополнительный бонус, но он не станет для нас абсолютной необходимостью.
Я считаю, что такой подход приведет к тому, что мы найдем если не больше друзей, то, по крайней мере, друзей более достойных, стóящих. Их дружба будет основываться на том, какие мы люди и не будет зависеть от того, как к нам относится та или иная организация, деноминация или группа руководителей. Я лично за последние два десятилетия нашел гораздо больше таких настоящих друзей во многих странах, чем за все предыдущие 60 лет.
Как бы там ни было, наша свобода становится еще ценнее от осознания того, что существует более высокая дружба. Люди могут нас разочаровывать. Как бы мы ни уважали, ни ценили и ни любили их, они могут нас подвести. Пример Давида и Того, чьим прообразом он иногда являлся, Иисуса Христа, ярко подтверждают это.[3] Но Бог и его Сын всегда останутся для нас верной поддержкой в непростые времена (2 Кор. 4:8,9; Евр. 13:5,6; Пс. 15:5-8; 29:6).
[1] Матф. 25:34-40; Римл. 12:10, 13,15. 2 Кор. 7:5-7,13; Фил. 2:19,25-29; Кол. 4:16; 1 Фес. 5:14,15; Евр. 6:10; 10:32-34; 13:1-3; 1 Петра 4:8-10.
[2] «Христианская община глазами Павла», стр. 48.
[3] Пс. 34:11-15; 37:12; 54:13-15; ср. Иоанна 1:11; Матфея 26:20,21,33-49,56; 2 Тим. 1:15.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
ПОСЛЕСЛОВИЕ