«Наш Отец на небесах, пусть святится твоё имя» (Матфея 6:9).
Все истинные христиане должны чтить, прославлять и провозглашать имя Бога неба и земли. В Писании, как дохристианских, так и христианских времен, есть множество отрывков, поощряющих к этому. Свидетели Иеговы искренне верят, что из всех людей на земле лишь они одни провозглашают имя Бога. Причина этого в том, что в своей литературе и речи они очень часто используют имя «Иегова». Это имя образовано из так называемого «тетраграмматона» (что означает «четыре буквы»), еврейских букв ЙГВГ.[1] В Ветхом Завете (от Бытия до Малахии) тетраграмматон употребляется почти 7000 раз. В связи с этим вопроса о значимости этого имени в дохристианские времена не возникает. Также нет сомнения в том, что из известных современных религиозных групп никто не пользуется этим именем, Иегова, с большей частотой и постоянством, чем Свидетели Иеговы. Но можно ли по этой причине считать одних Свидетелей «народом во имя Бога»? Можно ли по праву утверждать, что они «восстановили Божье имя» на земле?
[1] Ученые признают, что «Иегова» не является точным эквивалентом тетраграмматона. Многие склоняются ко мнению, что наиболее близким к еврейскому произношению была бы форма «Яхве». В первоначальном предисловии к изданному Обществом Сторожевой Башни «Переводу нового мира» говорилось: «Хотя мы склонны считать произношение Яхве более правильным, мы сохранили форму Иегова из-за того, что люди знакомы с ней и употребляют ее с XIV века».
КАК РОДИЛОСЬ НАЗВАНИЕ «СВИДЕТЕЛИ ИЕГОВЫ»?
В течение первых 50 лет существования Общества Сторожевой Башни у его последователей не было особого отличительного названия. Они называли себя просто «исследователи Библии». Как мы увидели в главе 4, основатель журнала «Сторожевая Башня» и связанного с ним Общества, Чарльз Рассел, не одобрял принятия какого либо особого названия и считал это формой сектантства. В выпуске «Сторожевой Башни» за апрель 1882 года (стр. 7,8), в котором обсуждался этот вопрос, с одобрением цитировались слова Джона Буньяна, автора хорошо известной работы «Путешествие пилигрима»: «Так как вы желаете знать, каким названием мне хотелось бы отличаться от других, я скажу вам, что хотел бы быть христианином и надеюсь, что являюсь им. Я хочу, если Бог посчитает меня достойным, называться христианином, верующим, или носить другое название, одобренное Святым Духом. Что же касается раскольнических (или сектантских) названий анабаптистов, пресвитерианцев, независимых или им подобных, я заключаю, что они пришли не из Антиохии и не из Иерусалима, но из Ада и Вавилона, так как вызывают разделения; по плодам их узнаете их».
Таким образом, согласно приведенным выше словам, принятие отличительного названия явилось бы явным признаком сектантства. Эта позиция была подтверждена позднее, при ответе на другой вопрос, опубликованный в выпуске «Сторожевой Башни» за март 1883 года (стр. 6). В ответе говорилось, что издатели отвергают мысль о развитии видимой организации, а также отмечалось: «Мы всегда отказываемся называться каким либо другим именем, кроме имени нашего Главы - христианами, и неустанно заявляем, что между теми, кто постоянно руководствуется его Духом и следует открытому в его Слове примеру, не может быть разделений».
Название «Свидетели Иеговы» было выбрано для членов организации преемником Рассела, Джозефом Рутерфордом в 1931 году. Рутерфорд заявил, что новое имя было «названием, данным устами Господа Бога», и «мы желаем быть известными как Свидетели Иеговы и называться именно этим именем». В качестве обоснования для данной перемены были приведены стихи из Исаия 43:10-12; 66:2 и Откр. 12:17.[1]
Однако в приведенных отрывках из Писания ничего не говорится о желании Бога трансформировать произнесенные им когда-то слова в официальное название для христиан 2 600 лет спустя. Основной текст, используемый организацией для объяснения своего названия, - Исаия 43:10-12. Однако, в этом месте Писания просто описывается сцена суда, на который собираются все народы и израильтяне призываются Богом дать свидетельство о Его спасающей силе. По какой причине из всех высказываний, которые Бог произносил об израильском народе, «названием, данным устами Господа Бога» для современных христиан должны были стать именно эти слова?
В Деян. 11:26 мы читаем, что «в Антиохии ученики по воле провидения впервые были названы христианами». Они были известны под этим названием и пользовались им, как видно из текстов в Деян. 26:28 и 1 Петра 4:16. Остается вопрос: по какому праву человек или группа людей решают принять другое название, нежели то, которым пользовались христиане Iвека. Существует ли для этого Божье позволение или руководство? Одними из последних слов, которые Сын Бога сказал своим ученикам на земле, было следующее повеление: «И будете мне свидетелями и в Иерусалиме, и по всей Иудее и Самарии, и до края земли» (Деяния 1:8). Ввиду этого, по какому праву люди, утверждающие что являются последователями Сына Бога, выбирают себе название, в котором даже не упоминается о Христе? Как объясняется выбор названия, происхождение которого связано со временем приблизительно за 700 лет до появления Сына Бога в качестве Мессии, т.е. слов, сказанных иудейскому народу, находящемуся под Заветом Закона?[2]
В основном, в оправдание принятия нового названия и в 1931 году, и позднее говорили, что в названии «христианин» нет ничего исключительного. Христианами называли себя сотни миллионов людей по всему миру, разделенных на сотни конфессий и сект. Что же было достигнуто принятием нового названия? Люди просто пошли по пути тех же сотен конфессий. В каждой из них произошло одно и то же: люди приняли свое отличительное название: католики римские и ортодоксальные, лютеране, методисты, баптисты, Церковь Христа, Церковь Бога, менониты, Общество Друзей и т. д.
То, что не все, называвшие себя христианами, являлись таковыми на самом деле, очевидно. В притче о пшенице и плевелах Иисус Христос предостерег от отступничества. В своих посланиях этому предупреждению вторил и апостол Павел, известный как «Христианин» (Матф. 13:24-30; Деян. 20:29,30; 2 Тим. 4:3,4). В Откровении апостол Иоанн открыто говорил о нечистом, испорченном состоянии, уже существовавшем в собраниях того времени (Откр. 2,3). Было совершенно очевидно, что появится много ложных христиан. Но ни Христос, ни Павел, ни Иоанн, ни кто другой из принимавших участие в написании Библии никак не указал, что принятие нового названия каким-либо образом исправит ситуацию. Единственное значимое различие могло бы быть достигнуто не принятием нового названия (по сути, новой этикетки), а образом жизни, который бы отражал настоящее христианство, приверженностью к истине, которую можно найти в учениях Сына Бога, его апостолов и учеников.[3] Когда ангелы Бога будут исполнять заключительную часть из образного отделения пшеницы от плевел, служащие в качестве названий для различных конфессий «этикетки», несомненно, не будут играть никакой роли.
[1] См. книгу «Роль Свидетелей Иеговы в намерении Бога», стр. 125,126, англ.
[2] Иногда в статьях журнала «Сторожевая Башня» использовалось несколько иное название: христианские Свидетели Иеговы. Позднее стало известно, что группа бывших Свидетелей приняла и юридически зарегистрировала это название. После этого в «Сторожевой Башне» данное понятие (за редким исключением) уже не употреблялось.
[3] Матф. 5:16,44,45; Иоанна 13:35:17:17-19; Римл. 6:4,8-10; Гал. 2:20; 1 Иоанна 2:5,6; 2 Иоанна 6. В добавок к уже упомянутой группе, официально известной как «Христианские Свидетели Иеговы», существует достаточное количество более ранних движений «Священного Имени», наиболее известным из которых является т.н. движение «Собрания Яхве». Ни одно из них не связано с организацией Сторожевой Башни. Эти движения используют производное из тетраграмматона имя не реже Свидетелей Иеговы, и в их переводах Библии (например, в «Библии Святого Имени») в Новом Завете это имя используется даже еще чаще. Дополнительную информацию об этом можно найти в трактате Руда Персона, о котором упоминается ниже в этой главе.
КТО ЖЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО «ВОССТАНОВИЛ» ИМЯ?
При чтении публикаций Общества Сторожевой Башни может возникнуть мысль, что имя «Иегова» было практически неизвестно, прежде чем оно появилось в литературе Свидетелей. Однако, если рассмотреть издания организации Сторожевой Башни за первые 40 лет ее существования, можно отметить, что имя «Иегова» встречалось в них не чаще, чем во многих других религиозных публикациях того времени. В качестве лишь одного примера можно привести выпуск «Сторожевой Башни» за 15 апреля 1919 года, в котором имя «Иегова» появилось всего один раз на весь журнал! Сегодня такое невозможно представить. Тем не менее, предполагается, что к 1919 году из всех религиозных организаций на земле Иисус Христос уже одобрил и избрал в качестве своего единственного канала сообщения организацию, связанную с Обществом Сторожевой Башни. Если это так, то будет необходимо признать, что это избрание очевидно произошло не из-за сколько-нибудь особого внимания к имени «Иегова».
Факты говорят о том, что на протяжении столетий до появления Общества Сторожевой Башни религиозные писатели различных христианских вероисповеданий довольно часто использовали имя «Иегова» в своих работах. Подтвердить это можно, если просмотреть множество библейских комментариев и других трудов, написанных за последние два столетия или раньше, которые можно найти, например, в библиотеке Писательского отдела в штаб-квартире Общества. Это имя можно встретить в религиозных гимнах многих традиционных протестантских конфессий. Одним из наиболее известных является гимн, написанный в XVIII веке, который называется «Веди меня, о, великий Иегова». В самой «Сторожевой Башне» также приводился материал, показывающий, что во многих странах мира в прошлые века тетраграмматон употребляли при написании религиозных текстов и при оформлении зданий.[1] В 1602 году в переводе Библии на испанский язык Киприано тетраграмматон был переведен как Jehová (Иегова) тысячи раз. В XIX веке в выполненных миссионерами переводах Библии на многие языки при переводе тетраграмматона использовалась та или иная форма имени «Иегова». Похоже, что тенденция не использовать имя появилась одновременно с развитием определенной школы религиозной мысли во второй половине XIX века, которая предлагала более критично относиться к Библии в целом. Примечательно, что в 1901 году в «Американском стандартном переводе», изданном учеными христианского мира, отказались от существовавшей в большинстве предыдущих англоязычных переводов (включая самый распространенный - «Перевод короля Якова») традиции при переводе еврейских Писаний заменять тетраграмматон словами «Господь» или «Бог». В то время как в «Авторизованном переводе» тетраграмматон был переведен как «Иегова» лишь 4 раза во всех еврейских Писаниях (Ветхом Завете), в «Американском стандартном переводе» имя было восстановлено и встречалось почти 7000 раз. Хотя признавалось, что перевод еврейских букв «ЙГВГ» как «Иегова» является неточным, тем не менее такой вариант выглядел более продвинутым по сравнению с использованием слов «Господь» или «Бог» вместо тетраграмматона в других англоязычных переводах.[2]
В связи с этим нет никаких сомнений в том, что Общество Сторожевой Башни никак не могло «восстановить» имя Иеговы, так как в то время, когда организация появилась на сцене, «восстанавливать» его не было необходимости. Задолго до появления Общества имя было хорошо известно, его можно было встретить во многих переводах Библии и религиозных произведениях. Несмотря на это, факт остается фактом: из всех современных религиозных групп только Свидетели Иеговы используют имя «Иегова» с такой частотой и настойчивостью. Это имя постоянно встречается в их литературе. Среди Свидетелей Иеговы стало почти неприличным говорить о Боге и не назвать его «Иеговой», а слово «Господь» не часто услышишь в их речи. Они встречают слово «Господь» в Библии, но в обычной речи его практически не употребляют. Большинство их молитв начинаются со слов «Иегова», что стало почти литургическим обращением, а выражения «Отец» используются лишь иногда, обычно в качестве дополнительного обращения, следующего за обращением «Иегова». Хотя в молитвах довольно часто упоминаются «организация» или «Руководящий совет», имя Иисуса Христа почти не употребляется до заключительных слов: «через Иисуса Христа, аминь». Возникает вопрос: действительно ли многочисленные повеления из Писании чтить и провозглашать Божье имя в сущности означают столь частое употребление имени «Иегова»? Действительно ли такой настойчивый упор на имя «Иегова» отражает ясное понимание того, что подразумевается под термином «имя» во многочисленных местах Писания?
[1] См. «Сторожевая Башня», 15 мая 1987 г., стр. 23; 1 июля 1988 г., стр. 14; 1 апреля 1988 г., стр. 31; «Пробудитесь!», 22 апреля 1988 г., стр. 19; брошюра «Божье имя пребудет вовек», стр. 10,11.
[2] Хотя «Американский стандартный перевод», в котором тысячи раз употреблялось имя «Иегова», был доступен с 1901 года, в «Сторожевой Башне» в качестве основного перевода по-прежнему использовался «Перевод короля Якова» («Авторизованный перевод»), где тетраграмматон был заменен словами «Господь» или «Бог». Так продолжалось и после смерти Рассела в 1916 году, и во время президентства Рутерфорда. В 1944 году, после смерти Рутерфорда, Общество получило права на издание «Американского стандартного перевода» в своих типографиях. Тем не менее, «Авторизованный перевод» оставался основным переводом при издании всех публикаций (хотя неоднократно приводились цитаты и из других переводов) до тех пор, пока в 1950 году не был опубликован собственный перевод Общества, «Перевод нового мира».
РЕШАЮЩИЙ ФАКТОР
Так как очевидно, что представленное тетраграмматоном имя было очень значимо в еврейских Писаниях (Ветхом Завете), вопрос сужается до того, насколько часто использовалось, и насколько значимым было представленное тетраграмматоном имя в христианских Писаниях, и каково было отношение к нему у христиан. Пожалуй, наиболее весомым фактором при ответе на этот вопрос будут имеющиеся в нашем распоряжении свидетельства в отношении того, какую значимость придавали этому конкретному имени Сын Бога, его апостолы и другие ранние ученики. Какую картину мы обнаруживаем?
Несмотря на иудейское происхождение, составители христианских Писаний или Нового Завета, тем не менее, писали на греческом - самом влиятельном и наиболее распространенном языке того времени. Оригиналы их произведений утеряны, однако существуют древние копии полного собрания христианских Писаний, датируемые IV веком н.э. Копии фрагментов христианских Писаний датируются гораздо более ранним временем. Однако, единственным местом во всех древних копиях, где можно обнаружить какое-либо упоминание об имени, представленном тетраграмматоном (при этом в сокращенной форме), является книга Откровение. В Откр. 19:1,3,4,6 находится греческая фраза «Аллилуйя», означающая «Славьте Йаг». В этом выражении «Йаг» является краткой формой имени «Иегова». Примечательно, что за исключением этих четырех случаев употребления сокращенной формы имени «Иегова» в книге Откровение, это имя не появляется ни разу во всех христианских Писаниях. Ввиду того, что, по некоторым оценкам, существует около 5 000 копий христианских Писаний на греческом языке, факт, что тетраграмматон не встречается ни в одной из них, еще больше впечатляет. То же самое можно сказать о древних переводах этих христианских Писаний на другие языки, такие как сирийский, армянский, сагидский и старолатинский.[1]
По этой причине в подавляющем большинстве переводов Нового Завета имя «Иегова» не используется (за исключением его сокращенной формы в книге Откровения). Однако, если мы обратимся к изданному Обществом Свидетелей Иеговы «Переводу нового мира», то обнаружим, что имя «Иегова» (в разных падежных формах) употребляется в нем 237 раз от Матфея до Откровения. Факт, однако, остается фактом, что когда в «Переводе нового мира» в христианских Писаниях присутствует имя «Иегова», оно находится там без какой-либо поддержки хотя бы одной из древних рукописей. В 227 местах, где в переводе Общества Сторожевой Башни появляется «Иегова», в греческом тексте находится слово «Господь» (кириос), а в оставшихся десяти - слово «Бог» (теос). Каждый может убедиться в этом, если возьмет изданный самим же Обществом «Подстрочник Царства» и сравнит перевод (на внешней стороне страниц) с буквальным, пословным подстрочным переводом. В связи с этим возникает вопрос: на каком основании издатели «Перевода нового мира» добавили имя «Иегова» в свое произведение?
Суть аргументации Свидетелей Иеговы сводится к тому, что в действительности тетраграмматон авторами христианских Писаний (Матфеем, Марком, Лукой, Иоанном, Павлом, Петром, Иаковом и Иудой) при написании ими оригиналов текстов употреблялся. Понятно, что это невозможно доказать. Ни один фрагмент оригиналов не сохранился до наших дней. Ни в одной из сохранившихся 5 000 копий тетраграмматон не используется. Но все же Общество Сторожевой Башни утверждает, что имя было удалено из поздних копий оригинальных текстов в связи с существовавшем некоторое время обычаем заменять тетраграмматон (ЙГВГ) на слово «Господь» (кириос) или «Бог» (теос). Этот обычай развился за несколько веков до появления Христа, и произошло это не из-за недостаточного уважения к представленному тетраграмматоном имени. Напротив, имя считали слишком святым, чтобы произносить его, а в традиционных иудейских писаниях сообщается, что имя произносилось лишь священниками в храме (в особенности лишь первосвященником Ааронова священства). (См. «Понимание Писания», том 2, стр. 6).
[1] Данная информация и некоторые другие представленные в этой главе моменты взяты из письменной работы Руда Персона, исследователя из Швеции, с его разрешения.
СВИДЕТЕЛЬСТВА ДРЕВНИХ ИСТОЧНИКОВ
В III веке до н. э. был выполнен первый перевод еврейских Писаний на греческий язык, получивший название «Септуагинта». Есть ясное свидетельство о том, что когда авторы христианских Писаний цитировали в своих произведениях еврейские Писания, то часто именно из «Септуагинты». Этот момент становится достаточно значимым в стремлениях определить, использовали ли составители греческих Писаний Библии тетраграмматон в своих произведениях, или нет. Если да, то, по меньшей мере, это позволит прояснить, какое значение они придавали этому имени Бога, представленному четырьмя еврейскими буквами. Первый вопрос состоит в следующем: встречали ли они тетраграмматон в тех копиях греческой «Септуагинты», которыми пользовались?
Изначально и впоследствии в течение долгого времени считалось, что в этом первом переводе еврейских Писаний тетраграмматон не использовался. Предполагалось, что переводчики последовали традиции заменять его словом «Господь» (кириос) или «Бог» (теос). Известные тогда многочисленные копии «Септуагинты» поддерживали это предположение. Сегодня же, однако, есть серьезные причины сомневаться в том, что переводчики «Септуагинты» в действительности произвели такую замену. Одна фрагментарная копия «Септуагинты», написанная на папирусе и найденная в Египте, была датирована I веком до н.э. В ней содержится вторая половина книги Второзаконие, и тетраграмматон (написанный еврейскими буквами) появляется в документе постоянно.[1] В небольшом количестве других греческих рукописей «Септуагинты» (ни одна из которых, однако, не относится к дохристианской эре) первых веков н.э. можно найти подобные примеры. Дальнейшие свидетельства в пользу того, что тетраграмматон в ранних греческих переводах еврейских Писаний употреблялся, находятся в высказываниях Оригена (III век н.э.) и Иеронима (переводчика латинской «Вульгаты», IV век н.э.), который говорит: «И мы находим имя Бога, тетраграмматон, в некоторых греческих свитках даже доселе, изображенное древними буквами». [2] Какое значение все это имеет? Общество Сторожевой Башни приходит к выводу, что в копиях «Септуагинты», которые читали и цитировали во дни Христа и его апостолов, обычно использовался тетраграмматон. Однако, организация идет еще дальше. На основании вышеперечисленных свидетельств, она утверждает, что при написании христианских Писаний тетраграмматон использовали христианские авторы, и что «по крайней мере с III века н.э. Божье имя в форме тетраграмматона было удалено из текста переписчиками», которые вместо него использовали слова Кириос («Господь») и Теос («Бог»).
Общество Сторожевой Башни восприняло слова профессора религии университета штата Джорджия Джорджа Ховарда, опубликованные в «Журнале Библейской литературы» (№ 1, 1977 год) в качестве поддержки своего решения добавить имя «Иегова» в Новый Завет или христианские Писания. В выпуске «Сторожевой Башни» за 1 мая 1978 года (стр. 9) приводились обширные цитаты из Ховарда, и особое внимание привлекалось к его следующим заявлениям: «Так как тетраграмма по-прежнему находилась в копиях греческой Библии [«Септуагинты»], которая для ранней церкви являлась Писанием, разумно считать, что когда писатели Нового Завета цитировали из Писания, они сохранили тетраграмму в библейском тексте. По аналогии с дохристианской иудейской традицией, мы можем предположить, что текст Нового Завета содержал тетраграмму в цитатах из Ветхого Завета».
Наличие тетраграмматона во фрагментах вышеупомянутых древних рукописей «Септуагинты» - дохристианского перевода еврейских Писаний - несомненно является примечательным фактом. Он примечателен потому, что во всех других древних копиях «Септуагинты», включая самые древние полные (или почти полные) рукописи библейских произведений тетраграмматон (в любой форме) отсутствует.[3] Ясно, что открытие этих древних фрагментов «Септуагинты» говорит о том, что тетраграмматон мог регулярно использоваться в копиях «Септуагинты», которые были в ходу в Палестине I века н.э., однако это само по себе не доказывает, что дело обстояло именно так. Что более важно для обсуждаемого вопроса, это не доказывает, что сами христианские авторы использовали тетраграмматон в своих произведениях или он находился в ранних копиях (до III века). В литературе Свидетелей Иеговы содержатся очень уверенные утверждения на этот счет, например, что «эти христианские авторы без сомнения использовали Божье имя Иегова», когда цитировали из еврейских Писаний, и Матфей «по справедливости был бы обязан использовать тетраграмматон» в своем Евангелии».[4] В противоположность этому, профессор Ховард, которого Общество неоднократно цитировало в поддержку своих взглядов, говорит обо всей ситуации с разумной осторожностью и не категорично, что видно, например, из его слов «мы можем предположить, что текст Нового Завета содержал тетраграмму в цитатах из Ветхого Завета». Приводя цитаты из статьи в «Журнале Библейской литературы», авторы «Сторожевой Башни» не говорят своим читателям, что в статье Ховарда содержится много осторожных, сдержанных выражений, таких как «эта теория», «по всей вероятности», «возможно», «если наша теория верна», «если предположить» и т.д. Обратите также внимание на утверждение Ховарда о том, что христианские авторы могли использовать «тетраграмму», то есть четыре еврейских буквы (יהוה), а не какой-либо ее перевод, такой, как «Яхве» или «Иегова». Даже если эти четыре еврейские буквы и были использованы при написании оригиналов христианских Писаний, нет доказательств того, что если бы читатель встречал их в тексте, он бы произнес их как «Яхве» (или что-то подобное), а не «Господь» или «Бог».[5] И, наконец, его утверждения поддерживают использование тетраграмматона лишь в цитатах из Ветхого Завета, в то время как в «Переводе нового мира» имя «Иегова» часто используется и тогда, когда цитирования из Ветхого Завета не происходит.
[1] Речь идет о т.н. Papyrus Fouad Inventory No. 266. Копии отрывков из него можно найти в приложении к «Подстрочнику Царства», изданному Обществом Сторожевой Башни, стр. 1135.
[2] См. «Подстрочник Царства», стр. 10,11,1134; «Сторожевая Башня», 1 августа 1988 г., стр. 30; «Понимание Писания», том 2, стр. 315. Для поддержки взгляда, что во дни Иисуса и апостолов в копиях «Септуагинты», возможно, содержался тетраграмматон, Общество Сторожевой Башни также обращается к греческому переводу еврейских Писаний Акилы. В своей книге «Перевод нового мира Свидетелей Иеговы» д-р Роберт Каунтэс демонстрирует, что этот аргумент плохо обоснован. Во-первых, перевод Акилы датируется 130 годом н.э., несколько десятилетий после написания христианских Писаний. Во-вторых, он считается «до абсурдности» «угоднически буквальным» переводом еврейских Писаний, - до такой степени, что «страдает понимание текста». Как отмечали исследователи, сведущие в греческих рукописях, «Септуагинта» находится в противоположности такому подходу. Едва ли работу Акилы можно считать вероятным примером того, какой текст содержался в оригинале «Септуагинты» и ее последующих копиях.
[3] В число рукописей входят Синайский манускрипт, Ватиканский Манускрипт 1209 и Александрийский, датируемые IV и V веками н.э.
[4] См. «Понимание Писания», том 1, стр. 443, «Перевод нового мира» (издание 1984 года с примечаниями, стр. 1564. Здесь организация проявляет непоследовательность. В выпуске журнала «Сторожевая Башня» за 1 февраля 1988 года (стр. 5), в статье, озаглавленной «Противоречит ли Библия себе?», о писателях христианских Писаний говорилось: «Цитаты, взятые из ранних Писаний, могли бы быть немного изменены, если это было необходимо и целесообразно для нового писателя, тогда как основной смысл сохранялся… Пропуски могут быть также отнесены к точке зрения писателя, и к тому, насколько кратко он излагал сообщение». Таким образом, с одной стороны Общество Сторожевой Башни говорит, что при цитировании христианские авторы «были бы обязаны» использовать тетраграмматон, если он содержался в используемой копии еврейских Писаний, а с другой стороны, писатели могли «немного изменить» первоначальные высказывания и опускать моменты, когда им это казалось возможным.
[5] Как отмечается в материале, предоставленном исследователем из Швеции Рудом Персоном, этот факт также необходимо принимать во внимание при оценке того, насколько значимо было использование еврейского тетраграмматона в немногочисленных копиях греческого перевода «Септуагинта». Переписчики, готовившие такие рукописи, копировали греческий текст. Однако в них они поместили тетраграмматон, написанный еврейскими буквами. Они не перевели его на греческий язык, используя какое-либо греческое выражение, соответствующее «Яхве» или «Иегова» и даже не транслитерировали еврейские буквы в соответствующее греческое написание. Они оставили тетраграмматон на еврейском [יהוה], и читатель мог попытаться хоть как-то произнести это имя только если знал еврейский. В противном случае, он не мог бы выразить эти еврейские буквы на своем языке и алфавите. О таких ситуациях сообщает Иероним, когда говорит, что в его дни некоторые, встречая в тексте эти четыре буквы [יהוה], пытаются произносить их как «Пи Пи». Ввиду этого, когда идет речь о переводе на английский или другой современный язык, те немногочисленные копии «Септуагинты» дают лишь некоторое основание, хотя и очень хрупкое, для того, чтобы использовать тетраграмматон, написанный еврейскими буквами, в тех местах, где христианские авторы цитировали еврейские Писания. Они не дают оснований использовать перевод этих букв, что происходит при употреблении имени «Иегова» или «Яхве».
БОЛЕЕ ЗНАЧИМЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА
Независимо от того, какое значение кто-то склонен придавать обсуждавшимся выше текстологическим свидетельствам относительно «Септуагинты», существуют и другие тексты, предлагающие гораздо более значимое свидетельство. Эти тексты гораздо показательней, так как по ним можно судить об отношении самих авторов христианских Писаний к использованию тетраграмматона. В том и состоит вопрос первостепенной важности: употребляли ли тетраграмматон авторы христианской Библии при цитировании из еврейских Писаний или в других случаях?
Одной из двух наиболее древних известных копий Писаний апостолов является папирусный кодекс, называемый папирусом Честера Битти (No. 2, P46). Он содержит фрагменты книги Евреям и 8 писем апостола Павла: Римлянам, 1 и 2 Коринфянам, Эфесянам, Галатам, Филиппийцам, Колоссянам и 1 Фессалоникийцам.[1] Этот кодекс обычно датируется приблизительно 200 годом н.э.[2] Есть даже свидетельства в пользу того, чтобы датировать его еще более ранним временем. В 1988 году в научной публикации «Библика» были представлены серьезные свидетельства специалиста по рукописям доктора И. К. Кима, предлагающие датировать кодекс второй половиной Iвека, возможно, даже временем до правления императора Домициана, то есть до 81 года н.э. Если предлагаемые им свидетельства верны, то это собрание папирусных текстов относится ко времени всего нескольких десятилетий после написания Павлом оригинальных писем. [3]
Даже если мы будем придерживаться общепризнанной даты написания папирусного собрания (конец II века), это имеет существенное значение для рассматриваемого нами вопроса. По утверждениям Общества Сторожевой Башни в оригинальных апостольских Писаниях тетраграмматон содержался сотни раз, однако в последующие столетия «отступнические христиане» удалили его. Если так и было, и в оригиналах тех произведений действительно многократно употреблялся тетраграмматон, разве не будет разумным предположить, что в копиях, сделанных непосредственно во время следующего столетия после написания христианских Писаний тетраграмматон встречался хотя бы несколько раз? Если тетраграмматон присутствовал в оригинальных письмах Павла, некоторые из которых были написаны в 60/61 году н.э., трудно поверить, что его так быстро удалили из последующих копий. Организация Свидетелей Иеговы согласна с широко распространенным мнением, что апостол Иоанн жил вплоть до конца I века. Если использование тетраграмматона было важным, то, несомненно, влияние Иоанна оказывало бы свое воздействие на христиан, занятых копированием апостольских Писаний (включая письма Павла) не только во время его жизни, но и некоторое время спустя. Разумно ожидать, что найдется хоть какое-то употребление тетраграмматона в письмах, найденных в описанном выше древнем собрании папирусов. Как же обстоят дела на самом деле?
Простой факт состоит в том, что в этих 9 апостольских письмах, найденных в вышеупомянутом самом древнем христианском кодексе, тетраграмматон не употребляется ни единого раза и ни в какой форме. В этих 9 письмах апостол многократно цитирует из еврейских Писаний, следуя переводу «Септуагинты», но ни разу в его цитатах не встречается тетраграмматон. Его цитаты отражают обычай заменять тетраграмматон на греческие словакириос (Господь) или теос (Бог). Общество Сторожевой Башни утверждает: так как тетраграмматон присутствует в наиболее древних копиях (в действительности, во фрагментах копий) перевода «Септуагинты», это доказывает, что он изначально там был. Если пользоваться этим принципом, то его нужно по справедливости применить и в данной ситуации: так как тетраграмматон отсутствует в наиболее древних копиях 9 писем Павла, это свидетельствует о том, что его изначально в произведениях апостола не было.
К этому добавляется факт, что за единственным исключением книги Откровения, где тетраграмматон появляется в сокращенной форме «Йаг», он не встречается ни в одном древнем рукописном тексте какой бы то ни было части христианских Писаний. Таким образом, утверждение Общества Сторожевой Башни о том, что при цитировании из еврейских Писаний апостолы и другие христианские писатели I века использовали в своих произведениях тетраграмматон, основывается лишь на спекулятивной теории, против которой свидетельствует значительная часть исторических доказательств.
[1] Ученые подвергают сомнению, что Павел действительно был автором книги Евреям. То, что это письмо включено в кодекс, возможно, является свидетельством в пользу его авторства.
[2] См. «Понимание Писаний», том 2, стр. 316.
[3] Стоит отметить, что палеонтологические свидетельства, которые приводит д-р Ким, считаются наиболее надежным средством датировки древних рукописей (см. также «Пробудитесь!» за 22 июня 1972 года (англ.), с. 8). Хотя ни в коей мере нельзя сказать, что все ученые согласны с датировкой д-ра Кима, многие уважаемые ученые признали обоснованность его выводов.
ПРИМЕЧАНИЕ
В поддержку своих утверждений, в публикациях Свидетелей Иеговы неоднократно цитировались слова профессора Ховарда. Однако, в письме Руду Персону касательно новой датировки папируса Честера Битти (P46) и того, как это могло повлиять на теорию использования тетраграмматона (ЙГВГ) в христианских Писаниях, профессор Ховард пишет: «Свидетели Иеговы злоупотребляют моими статьями. Я не поддерживаю их теории». Полностью текст письма приводится ниже:
«Департамент религии, Университет штата Джорджия. 8 июля 1988 года. Г-ну Руду Персону.
Уважаемый г-н Персон, спасибо за Ваше письмо от 29 июня о новой датировке P46 ближе к концу I века. Если датировка Кима верна, похоже, что тетраграмма не использовалась в рукописях I века, как я предполагал. Это ослабляет мою теорию, по крайней мере, что касается писем Павла. Можно только гадать, будет ли ситуация с рукописями I века (Евангелиями и другими произведениями) развиваться в том же ключе, что и P46. Остается лишь надеяться, что рукописи Iвека, содержащие эти произведения, также будут обнаружены. Если внимательно посмотреть на P75 и P66, можно увидеть, что их датировка не сильно отличается от P46. С уважением, Профессор Джордж Ховард.
P. S. Свидетели Иеговы злоупотребляют моими статьями. Я не поддерживаю их теории».
ПОИСК ПОДДЕРЖКИ В РАЗЛИЧНЫХ ПЕРЕВОДАХ НА ЕВРЕЙСКИЙ ЯЗЫК
Организация действительно часто добавляет имя «Иегова» в текст христианских Писаний, когда там использована цитата из еврейских Писаний, где присутствует тетраграмматон. Однако, так обстоят дела далеко не во всех 237 случаях, где это имя появляется в «Переводе нового мира». Имя добавляется и тогда, когда цитирования не происходит. Как объясняется это?
Чтобы как-то оправдать эти (и другие) добавления имени «Иегова», чему нельзя найти поддержки ни в одной из существующих древних копий, Общество Сторожевой Башни ищет поддержку в многочисленных переводах христианских Писаний на еврейский язык, где часто используется тетраграмматон. Факт, однако, состоит в том, что все эти еврейские переводы были выполнены начиная с XIV века н.э. и позднее, некоторые даже в XIXвеке. То, что это переводы на еврейский язык, возможно, и придает им видимость сильного аргумента, но это лишь видимость. Разные переводчики просто выражали свой личный взгляд на то, могут ли они добавить тетраграмматон в свои переводы в тех местах, где в греческих рукописях в действительности содержались слова «Господь» или «Бог». В сущности, в этом вопросе переводы на еврейский язык имеют не больше авторитета, чем современные переводы на любой другой язык - арабский, немецкий или португальский. Они предоставляют не доказательства, а всего лишь чье-то мнение - мнение конкретного переводчика. Они ничего не могут сказать о том, употребляли ли Христос и его апостолы тетраграмматон и какое значение они ему придавали. Более того, «перескакивая» через наиболее древние рукописи христианских Писаний и содержащийся в них текст, и придавая большее значение этим переводам на еврейский язык, которые были выполнены на тысячу лет позднее, «Перевод нового мира» противоречит одному из основных принципов перевода: более древним рукописям, наиболее близким к оригиналам, должен придаваться больший вес. Так, в «Сторожевой Башне» за 15 марта 1982 года (стр. 23) говорится: «Чем древнее библейская рукопись, тем больше вероятность, что она ближе к оригинальным Писаниям вдохновленных авторов, ни одно из которых по настоящее время не сохранилось». Однако в этом вопросе организация Сторожевой Башни предпочитает проигнорировать свидетельства более 5 000 древних греческих рукописей, ни в одной из которых не содержится тетраграмматон, и руководствоваться не рукописями на этом оригинальном языке, но сравнительно современными переводами, которые в конечном итоге отражают личную точку зрения переводчиков.[1]
[1] См. «Пробудитесь!», 22 июня 1972 г., стр. 5-8; 8 марта 1971 г., стр. 23. В «Сторожевой Башне» за 1 марта 1991 года (стр. 28) в попытках оправдать добавление тетраграмматона в христианские Писания даже содержится упоминание о том, что в некоторых немецких переводах это имя употребляется в примечаниях или комментариях! Разумеется, никто из честных переводчиков не станет рассматривать это как основание для игнорирования свидетельств древних рукописей.
НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫЕ ЗАЯВЛЕНИЯ
Позиция Общества Свидетелей Иеговы на удивление непоследовательна. С одной стороны, Общество утверждает, что авторы христианских Писаний изначально использовали какую-либо форму тетраграмматона в своих произведениях. С другой стороны, Общество неоднократно высказывалось о том, что эти христианские Писания сохранились с поразительной точностью. В публикации организации «Понимание Писания» (том 2, стр. 314) приводятся следующие слова профессора Курта Аланда: «Текст Нового Завета прекрасно дошел до нас - лучше, чем любое другое произведение древности. Возможность того, что еще будут найдены рукописи, текст которых будет существенно отличаться от существующего, равна нулю». В «Сторожевой Башне» за 1 апреля 1977 года приводились слова известного ученого, специалиста по греческим текстам, Ф. Дж. А. Хорта о том, что «количество мест, которые хоть в каком-то смысле можно было бы назвать существенными разночтениями [в древних копиях христианских Писаний], едва ли составляет одну тысячную долю от всего текста». Затем в «Сторожевой Башне» говорилось: «Каким бы переводом христианских Писаний вы ни пользовались, нет причин сомневаться, что греческий текст, на котором этот перевод основан, со значительной степенью достоверности отражает то, что изначально написали вдохновленные авторы этих книг Библии. Хотя прошло уже почти 2 000 лет со времени их оригинального написания, греческий текст христианских Писаний передан с поразительной точностью».
Во многочисленных статьях, подчеркивающих чистоту и точность библейского текста, такая сохранность объясняется глубоким уважением переписчиков к Божьему посланию и бережной заботой о том, чтобы текст был воспроизведен с безукоризненной точностью, а также влиянием «Автора Библии - Бога». Так, в одной из статей в журнале «Пробудитесь!» за 8 мая 1985 года (стр. 14) говорилось, что так как Бог вдохновил первоначальное написание, «логично, что он бы позаботился о точности передачи своего Слова вплоть до наших дней».[1]
Возникающая в связи с этим проблема состоит в том, что организация отказывается от своей собственной позиции и своих же утверждений, причем не в связи с каким-то малозначительным разночтением, но в вопросе, который сама организация считает одним из самых важных моментов в Писании - использования соответствующего тетраграмматону имени. По сути, организация говорит, что Бог, который лично позаботился о сохранности греческого текста христианских Писаний с целью донести его до нас «с поразительной точностью», в то же самое время недоглядел, чтобы какая-либо форма имени «Иегова» сохранилась хотя бы в одной из имеющихся приблизительно 5 000 древних рукописных копий. Как такое вообще могло бы произойти, если то огромное значение, которое организация придает тетраграмматону, было бы твердо обосновано? И как могло бы случиться, что, несмотря на наличие цитат из Иеронима, Оригена и других вплоть до IV века о том, что в греческом переводе еврейских Писаний «Септуагинте» встречается тетраграмматон, в то же самое время в произведениях раннехристианских авторов нельзя встретить ни единого высказывания о том, что тетраграмматон хоть когда-то присутствовал в Новом Завете? Если тетраграмматон можно было найти в греческом переводе дохристианского Ветхого Завета, то, соответственно, почему его нельзя обнаружить в копиях оригинального греческого текста греческих Писаний или хотя бы в некоторых его древних переводах? Если тетраграмматон изначально использовался в оригинальных Писаниях, то конечно же Бог, о котором говорят, что он позаботился о сохранности этих текстов вплоть до наших дней, обеспечил бы сохранность тетраграмматона - по крайней мере Он бы сделал это, если бы придавал этому вопросу такое же глобальное значение, какое придает Общество Сторожевой Башни. Тот факт, что тетраграмматон отсутствует во всех древних текстах христианских Писаний и даже во всех их ранних переводах является важным свидетельством в пользу того, что его там не было изначально.
[1] См. также «Помощь в понимании Библии», стр. 1110; «Понимание Писания», том 2, стр. 318; «Все Писание вдохновлено Богом и полезно», стр. 318,319.
СВИДЕТЕЛЬСТВА НЕПОСРЕДСТВЕННО ИЗ СОХРАНИВШИХСЯ ПИСАНИЙ
Даже если кто-то склонен согласиться с аргументацией Общества Сторожевой Башни, оправдывающей добавление имени «Иегова» в христианские Писания - в тех случаях, когда идет цитирование из еврейских Писаний, - все равно такому человеку придется столкнуться с некоторыми серьезными вопросами. Основной проблемой является то, что даже в выпущенном Свидетелями Иеговы переводе, где последовательно произведена интерполяция имени, есть целые письма апостолов, в которых имя «Иегова» не употребляется вовсе, это послания Филиппийцам, 1 Тимофею, Титу, Филимону и три письма Иоанна. Каждый Свидетель Иеговы должен честно признать, что практически невозможно представить ситуацию, чтобы видный человек в организации Свидетелей при написании письма по духовным вопросам, не употребил бы (причем многократно) имени «Иегова». Написать письма, по размеру и содержанию подобные письму Павла Филиппийцам или 1 Тимофею, а также Титу, или написать три отдельных письма с предупреждениями и увещеваниями по таким серьезным вопросам, с которыми столкнулся апостол Иоанн, и при этом ни разу не употребить имя «Иегова» - в организации Свидетелей Иеговы подобное неминуемо бы вызвало подозрения в отступничестве. И все же даже в изданном организацией «Переводе нового мира» в этих семи апостольских письмах с обсуждением жизненно важных проблем, имя не появляется ни разу. Даже если принять в расчет «Перевод нового мира», следует признать, что при написании этих писем апостолы Павел и Иоанн определенно не придерживались существующих в организации Сторожевой Башни норм. Или, если говорить точнее, существующие в организации Сторожевой Башни нормы не соответствуют точке зрения апостолов в I веке. Полное отсутствие имени «Иегова» в «Переводе нового мира» в этих семи посланиях дает еще большее свидетельство в пользу того, что добавление имени в другие части христианских Писаний является самовольным, неподтвержденным имеющимися свидетельствами.
Кроме того, даже если принять многочисленные добавления имени «Иегова», сделанные переводчиками (точнее, переводчиком, Фредом Френцем) «Перевода нового мира», мы все равно столкнемся с тем фактом, что первоначальные авторы этих христианских Писаний с гораздо большей частотой употребляли имя Сына Бога. Имя «Иисус» используется 912 раз, то есть гораздо чаще, чем 237 раз, когда используется добавленное имя «Иегова». [1] Это также ярко отличается от того, что принято в публикациях Общества Сторожевой Башни, где соотношение часто прямо противоположное. В особенности начиная со времени правления Рутерфорда в литературе наблюдается постепенное увеличение частоты употребления имени «Иегова» наряду с уменьшением упоминания о Сыне Бога, Иисусе Христе. Однако, Бог сам сказал, что его воля состоит в том, чтобы «все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, который его послал» (Иоанна 5:23). Авторы христианских Писаний определенно приняли это высказывание к сердцу, и мы должны подражать их примеру, а не игнорировать его на том основании, что это якобы не отвечает нуждам нашего времени.
Таким образом, свидетельства говорят о том, что принятое в организации Свидетелей Иеговы постоянное использование тетраграмматона и акцент на этом имени в большей степени отражает ситуацию в израильском народе дохристианских времен, нежели в собрании последователей Христа I века. Если нет объективных причин для того, чтобы «повернуть время вспять», то как же тогда исполняются многочисленные места Писания, призывающие нас провозглашать и чтить Божье имя? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нужно сначала рассмотреть следующий материал.
[1] Еще около 530 раз употребляется «Христос» (хотя часто вместе с именем «Иисус»). О том, кто входил в переводческий комитет «Перевода нового мира», см. книгу «Кризис совести».
ПОЧЕМУ ПРОИЗОШЛА ПЕРЕМЕНА
ОТ ДОХРИСТИАНСКОЙ ЭПОХИ К ХРИСТИАНСТВУ?
Как было показано выше, несмотря на все утверждения и теории, твердого основания для того, чтобы подтвердить, что в христианских Писаниях использовался тетраграмматон (кроме четырех сокращений в книге Откровения), попросту не существует. Исторические свидетельства (некоторые, очевидно, датируются временем всего несколько десятилетий после написания Павлом своих посланий) ясно говорят об обратном. Имея в виду то, что в дохристианских (еврейских) Писаниях тетраграмматон использовался многократно, тысячи раз, мы имеем дело с действительно существенной переменой. Но как её объяснить? Как это соотносится с тем, что мы должны принять к сердцу библейские увещания славить, чтить и святить имя Бога?
Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно сначала понять, что подразумевается в Писании под словом «имя», и что означает выражение «Божье имя». Часто в своем мышлении под словом «имя» мы подразумеваем лишь его ограниченное значение: личное название, слово, которое используется с целью отличить одну личность или вещь от другой, т.е. «имея собственное», например «Иван», «Австралия». Это наиболее обычное значение слова «имя» в повседневной речи, в этом же значении оно часто используется и в Писании. Однако у слова «имя» есть и другие значения. В конце 1960-х годов, когда в Обществе Сторожевой Башни шла работа над подготовкой справочника «Помощь в понимании Библии» (сейчас называется «Понимание Писания»), мне было поручено написать статьи «Иегова», «Иисус Христос» и «Имя». В то время я не видел причин подвергать серьезному сомнению учение Общества о том, что среди христиан I века широко использовалось имя «Иегова», и я искренне стремился поддержать эти взгляды.[1] Тогда я не знал о многом из того, что обсуждалось выше в этой главе; о других факторах я просто не думал, так как мое мышление было сосредоточено большей частью на том, чтобы поддержать учения организации, а не на анализе и оценке их достоверности. Но все же, при исследовании трех вышеупомянутых вопросов, одну вещь я понял яснее, чем когда-либо прежде: слово «имя» может нести смысл гораздо более широкий и значимый, нежели ему обычно приписывается. Благодаря этому я осознал, насколько узким и ограниченным было мое отношение ко многим отрывкам Писания, а объяснениям организации часто не хватало прочного обоснования.
Например, «имя» может означать не какое-то конкретное «имя собственное», а репутацию, чьи-либо личные качества. Когда мы говорим, что человек «заслужил себе доброе (или дурное) имя», мы имеем в виду не слово, которым его называют, а репутацию, которую он заслужил. Его доброе или дурное «имя» не имеет никакого отношения к тому, каким именем собственным его называют. Аналогично этому, когда мы говорим, что из-за каких-то неправильных поступков человек «потерял свое доброе имя», мы употребляем слово «имя» не в прямом, буквальном смысле, а в гораздо более широком. Буквально человека могут назвать прекрасным именем «Мирослав Добронравов», но в более широком смысле его имя может быть «дурным». Ясно, что это второе «имя» имеет большее значение, нежели используемое в качестве обращения, так как оно отражает то, кем в действительности является человек, что он сделал в своей жизни. В Писании слово «имя» также часто используется в этом более глубоком смысле (Пр. 10:7; 22:1; Еккл. 7:1).
«Имя» может означать власть, от лица которой что-либо совершается. Именно в этом смысле мы употребляем слово «имя», когда произносим словосочетания типа «именем закона» или «именем короля». У закона нет какого-либо конкретного «имени» в обычном смысле слова. И когда мы произносим фразу «именем короля», мы не имеем в виду какое-то конкретное имя (например, «Генрих»). Мы подразумеваем власть или положение, которыми можно поддержать выдвигаемые требования. В Эф. 1:21 апостол говорит о правительстве, власти, силе, господстве и «всяком называемом имени». Это ясно показывает, что «имя» часто представляет собой власть и положение. [2] В статье о святом Духе в «Сторожевой Башне» за 15 января 1991 года (стр. 5) организация, в сущности, вынуждена признать это значение слова «имя» при объяснении высказывания из Матфея 28:19: «крестя их во имя Отца, Сына и святого духа». Так как у святого Духа нет «имени» в обычном, повседневном значении этого слова, ясно, что слово «имя» используется здесь в ином смысле. Еще в выпуске «Сторожевой Башни» за 15 декабря 1944 года (стр. 371) было опубликовано следующее высказывание: «Крещение во имя Сына означает больше, чем просто буквальное имя Сына, Иисус Христос, - ведь слово «имя» имеет не только буквальное значение. «Имя» несет с собой всю ту честь, власть, силу и положение, которые Отец возложил на Сына». Что верно в отношении фразы «имя Сына» в сравнении с буквальным именем «Иисус Христос», то справедливо и в отношении «имени Отца» в сравнении с буквальным именем «Иегова».
Аналогично этому, то же самое выражение, «во имя», может означать, что говорящий или делающий что-то «во имя» кого-то другого, тем самым представляет его.[3] Поэтому в конечном итоге, «имя» может относиться вовсе не к какому-либо слову или фразе, используемым для обозначения кого-нибудь, а к самой личности, ее качествам, чертам, принципам, репутации. (Точно также, вопрошая к кому-то «во имя справедливости», мы подразумеваем все то, что представляется этим качеством справедливости). Следовательно, можно обоснованно сказать, что даже если мы знаем, как зовут какого-нибудь человека, это вовсе не означает, что мы знаем его «имя» в подлинном смысле.
Работая над статьей «Иегова» для справочника «Помощь в понимании Библии», я привел следующие слова исследователя еврейского языка профессора Г. Т. Манли: «Исследование слова «имя» в Ветхом Завете показывает, насколько многозначительно это слово в еврейском языке. Имя - это не просто ярлык, оно является важной частью личности того, кому оно принадлежит».[4] Поэтому «знать Божье имя» включает в себя гораздо больше, чем просто знать конкретное слово, которым называют Бога. Говоря о тех, кто утверждает, что Исход 6:2,3 указывает на время, когда впервые тетраграмматон (или имя «Иегова») стал использоваться во времена Моисея, профессор еврейского языка Д. Г. Вейр пишет: «Они не изучили данные стихи в свете других мест Писания. Иначе они бы поняли, что под именем здесь должны подразумеваться не два слога [Йах-ве], составляющие имя Иегова, но идея, выраженная в них. Когда мы читаем в Исаия: «народ Мой узнает имя Мое», или в Иеремии: «и узнают, что имя Мое - Иегова», или в Псалмах: «будут уповать на тебя знающие имя Твое», мы сразу же видим, что знать имя Иеговы сильно отличается от того, чтобы просто знать составляющие его четыре буквы [ЙГВГ]. Знать имя Иеговы включает в себя эмпирическое знание о том, что Иегова является именно тем, что означает его имя».
Ввиду того, что я стал осознавать гораздо более глубокое значение слова «имя» в Библии, при написании статьи «Иегова» для книги «Помощь в понимании Библии» я упомянул следующее (стр. 1202): «Знать имя Бога значит для человека гораздо больше, чем просто быть знакомым с определенным словом (2 Пар. 6:33). В сущности это значит знать Бога как Личность - его замыслы, дела, качества, открытые в его Слове (ср. 3 Царств 8:41-43; 9:3,7; Неемия 9:10). Примером этому служит случай с Моисеем, человеком, которого Иегова «знал по имени», то есть очень близко (Исх. 33:12). Моисей имел преимущество видеть явление славы Иеговы, а также слышать, как было «провозглашено имя Иеговы». При этом провозглашении звучало не просто повторение имени «Иегова», но говорилось о качествах и делах Бога: «Иегова, Бог человеколюбивый и милосердый, медленный на гнев, великий в милости и истине, сохраняющий милость в тысячи родов, прощающий беззаконие и вину и грех, но не оставляющий без наказания, наказывающий беззаконие отцов в сынах и в сынах сынов до третьего и до четвертого рода (Исход 34:6,7, ПАМ). Точно так же, в песне Моисея, в которой есть слова «имя Иеговы провозглашаю», говорится об отношении Бога к Израилю, а также описывается его личность (Втор. 32:3-44).
Когда Иисус Христос был на земле, он «открыл имя» своего Отца ученикам (Иоанна 17:6,26). Хотя они и раньше знали это имя и были знакомы с делами Бога, записанными в еврейских Писаниях, теперь они узнали Иегову куда более превосходным образом - через того, кто находится «у груди Отца» (Иоанна 1:18). Иисус Христос в совершенстве представлял своего Отца, творя Его дела и донося Его слова (Иоанна 10:37,38; 12:50; 14:10,11,24). Вот почему Иисус мог сказать: «Кто видел меня, видел и Отца» (Иоанна 14:9). Это ясно показывает, что по настоящему знают имя Бога только те, кто является его послушными служителями (ср. 1 Иоанна 4:8; 5:2,3). Поэтому, заверение Иеговы из Пс. 90:14 относится к таким людям: «защищу его, потому что он познал имя Мое». Само по себе имя не имеет магической силы, но Тот, кого называют этим именем, может предоставить защиту. Таким образом, имя представляет самого Бога. Вот почему в притче говорится: «Имя Иеговы - крепкая башня: убегает в неё праведный и получает защиту» (Пр. 18:10). Так люди возлагают свое бремя на Иегову (Пс. 54:23). Кроме того, любить (Пс. 5:12), превозносить (Пс. 33:4) имя, клясться им (Втор. 6:13), доверять ему (Пс. 32:21), петь ему хвалу (Пс. 7:18), призывать (Быт. 12:8), благодарить (1 Пар. 16:35), помнить (Пс. 118:55), бояться (Пс. 60:6), искать (Пс. 82:17) и надеяться на него (Пс. 55:11) означает делать все это по отношению к самому Иегове. Злословить имя Бога значит богохульствовать против Бога (Левит 24:11,15,16)».
Мы можем видеть это из того, что понятие «имя» используется аналогичным образом в отношении Сына Бога. Когда апостол Иоанн пишет: «Всем же, кто его принял, он дал право стать детьми Бога, так как они проявляли веру в его имя», он явно не имеет в виду просто имя «Иисус» (Иоанна 1:12). Речь идет о личности Сына Бога, о том, кем он является как «Агнец Божий», о его назначенном Богом положении в качестве Искупителя, Спасителя и Посредника для людей. Осознавая это, вместо фразы «проявляли веру в его имя» в некоторых переводах говорится: «Те, кто уверовал в Него» (СоП); «Те, что поверили в Него» (перевод Л. Лутковского). [5]
Может ли простое использование имени «Иисус», или даже очень частое употребление этого имени в речи, доказать, что люди, делающие это, являются настоящими верующими в Христа, его истинными последователями? Очевидно, что это само по себе не говорит о человеке, что он является христианином. Это также вовсе не означает, что такие люди «провозглашают» имя Сына Бога в подлинно библейском смысле слова. Миллионы людей сегодня часто употребляют имя «Иисус». Однако многие из них, в сущности, искажают настоящее «имя» Сына Бога, так как своим поведением и действиями далеко отстоят от того, чтобы отражать его учения, личность и образ жизни. Их поведение в жизни не отражает веры в искупительную силу Иисуса. «Веровать в Его имя» означает именно это, а вовсе не частое употребление какого-либо существительного или имени собственного (ср. Матфея 7:21-23).
То же самое верно и в отношении имени «Иегова». Неважно, как часто отдельные люди или организации произносят это буквальное имя (тем самым претендуя на особую праведность), если они по-настоящему не отражают (в своем отношении к другим, в поведении и привычках) самой Личности: Его качеств, пути и норм, - то на самом деле они не «познали имени Его» в библейском смысле. Они по-настоящему не знают той личности, что представлена тетраграмматоном (ср. Иез. 36:20). Повторение этого имени в таком случае окажется не более чем пустыми словами (ср. Осия 8:1,2; Матф. 15:8). Если эти люди или организации утверждают, что говорят «его именем», но в ложном свете представляют то, что Он сам сказал в своем Слове, или высказывают ложные пророчества «именем Его», или придумывают и навязывают другим небиблейский свод законов и правил «именем Его», или несправедливо судят и осуждают других «именем Его», то, в сущности, они «произносят имя Его тщетно». Они поступают так, не имея на то его разрешения, и их дела не отражают качеств и норм Его Личности.
То же самое верно в отношении того, когда какая-то форма тетраграмматона используется ради сектантских интересов, с целью отличить одну религиозную группу от других. Свидетельства говорят о том, что название «Свидетели Иеговы» возникло именно в ответ на эту потребность. Точно так же, выражение «славить святое имя Его» или «святить имя Его» не относится просто к какому-либо слову или фразе - ведь как можно было бы «славить слово» или «славить титул»? Напротив, оно ясно означает, что славить необходимо саму Личность, почтенно и с восхищением говорить о Нем, о его качествах и путях, считать его Святым и уважать его в самой высокой степени.
[1] Эти же статьи, практически без изменений, опубликованы в энциклопедии «Понимание Писания».
[2] Ср. Матфея 10:41 («во имя пророка», СП). Cм. также Фил. 2:9-11; Евр. 1:3,4. В «Сторожевой Башне» за 15 мая 1985 г. (стр. 17) приводятся слова из Ис. 62:2, обращенные к Израилю: «И назовут тебя новым именем», а затем говорится: «Это „имя“ относится к благословенному состоянию, в которое были собраны современные помазанные духом ученики».
[3] Исх. 5:23; Втор. 10:8; 18:5,7,19-22; 1 Цар. 17:45; Есф. 3:12; 8:8,10; Деян. 3:16; 4:5-10; 2 Фес. 3:6.
[4] «Помощь в понимании Библии», стр 885. Обсуждая имя Бога в еврейских Писаниях, аналогичную идею высказывает Гирхардус Вос в труде «Библейская теология»: «В Библии имя всегда больше, чем просто условный знак. Оно выражает характер или историю». В согласии с этим, в «Сторожевой Башне» за 1 февраля 1945 г. (стр. 41), после обсуждения положения и власти Отца говорилось: «Невозможно по-настоящему креститься, если не понимать и не признавать этих фактов, касающихся имени Иегова, имени, которое представляет то, кем он является».
[5] В публикации Свидетелей Иеговы «Откровение - его грандиозный апогей близок» (стр. 280) при обсуждении стиха из Откр. 19:12 (где говорится об «имени» Христа, «которого не знает никто, кроме него самого»), признается, что слово «имя» используется не в обычном, повседневном смысле, а «судя по всему обозначает положение и преимущества, которые есть у Иисуса во время дня Господа».
РЕШАЮЩИЙ СПОСОБ ОПРЕДЕЛИТЬ ИСТИННОГО БОГА
Очевидно, что для того, чтобы кого-то чтить, нужно сначала определить кого. Но это не обязательно делать каким-либо одним формальным способом. Написавшие христианские Писания апостолы и ученики Иисуса Христа в подавляющем большинстве случаев регулярно называли Бога просто «Бог». Хотя приблизительно в 22 случаях они называли его «Господь Бог» и около 40 раз они использовали слово «Бог» наряду со словом «Отец», в 1 275 других случаев они просто говорили «Бог». Ясно, что они не чувствовали себя обязанными регулярно использовать понятие «Бог» вместе с каким-нибудь именем, таким как «Иегова». Весь контекст их посланий давал ясно понять, кого они имели в виду.
Так, признавая, что есть «много „богов“ и много „господ“», которым поклоняются люди, апостол затем говорит, что «для нас есть только один Бог, Отец, от которого все, и мы для него, и один Господь, Иисус Христос, через которого все, и мы через него» (1 Кор. 8:5,6). Можно отметить, что даже читая эти стихи в «Переводе нового мира», мы видим, что апостол Павел не посчитал необходимым использовать тетраграмматон для того, чтобы отделить истинного Бога от многочисленных языческих богов (в этом случае он снова не соответствовал бы нормам и взглядам, принятым в организации Сторожевой Башни в настоящее время). В действительности, некоторые могли бы истолковать тетраграмматон исключительно как имя «Бога евреев». Как видно из слов Павла в Римл. 3:29, иногда он считал нужным прояснить, что Бог, о котором он рассказывал, не был ограничен лишь одним народом. Когда он разговаривал с афинянами, которые поклонялись многим божествам, то ясно определил для них истинного Бога, однако при этом не использовал имя «Иегова» или какую-либо иную форму тетраграмматона (Деяния 17:16-34). Если возникает особая необходимость избежать всякой неопределенности, несомненно, что наиболее точно истинного Бога можно определить как «Отца Господа нашего Иисуса Христа» - фраза, часто встречающаяся в Писаниях апостолов (Римл. 15:6; 2 Кор. 1:3; 11:31; Эф. 1:3; Кол. 1:3; 1 Петра 1:3; 2 Иоанна 3).
ОТКРОВЕНИЕ ИСТИННОГО ИМЕНИ БОГА ЧЕРЕЗ ЕГО СЫНА
Когда мы, люди, сообщаем другим свое имя, тем самым в какой-то мере открывая себя им, мы перестаем быть анонимными. Такое откровение также способствует более тесным взаимоотношениям между людьми, в некоторой степени убирая барьер, обычно существующий между незнакомыми людьми. Однако, как было показано выше, люди узнают наше «имя» в более важном смысле лишь тогда, когда узнают нас самих, наши принципы, черты характера, дела. Наше личное имя в сущности лишь символ, оно не является «именем» в действительно значимом смысле.
Открывая Себя своим служителям и другим людям в дохристианские времена, Бог в основном (но не исключительно) пользовался именем, представленным тетраграмматоном (ЙГВГ). Но откровение его «имени» в настоящем, решающем и жизненно-важном смысле происходило через откровение Его как Личности: всевышней, всемогущей, святой, праведной, милостивой, сочувствующей, правдивой, исполняющей свои замыслы и обещания. Однако откровение того времени было лишь ограниченным по сравнению с тем, что должно было произойти позднее.
Величественное откровение «имени» Бога в полном смысле происходит с пришествием Мессии, Сына Бога. Как говорит апостол Иоанн, «никто никогда не видел Бога; его открыл единственный Сын, который находится ближе всех к сердцу Отца» (Иоанна 1:18, Иерусалимская Библия). Через своего Сына Бог открывает себя как никогда прежде. Посредством этого откровения он также открывает путь для того, чтобы люди могли вступить в замечательные близкие взаимоотношения с Ним, отношения, какие могут существовать между Отцом и его детьми, стать не только сынами Бога, но и наследниками, сонаследниками вместе с его единородным Сыном. Поэтому Иоанн также говорит о тех, кто верит в Мессию, Иисуса Христа: «Всем, кто его принял, он дал право стать детьми Бога, так как они проявляли веру в его имя» (Иоанна 1:12).
Через несколько лет после завершения работы над справочником «Помощь в понимании Библии», исследовательский материал, собранный мной в отношении значения слова «имя», лег в основу статьи «Почему „вера в имя“ Иисуса дает жизнь?», которая была опубликована в «Сторожевой Башне» за 15 февраля 1973 года, а также статьи из номера «Сторожевой Башни» за 1 мая 1973, озаглавленной «Что значит для тебя имя Бога?». В этих статьях были представлены практически все обсужденные ранее моменты относительно более глубокого значения понятия «имя». Во второй из статей, среди прочего, обсуждалась молитва Иисуса в ночь перед его смертью, в которой он сказал своему Отцу: «Я открыл имя твое людям, которых ты дал мне из мира… Оберегай их ради твоего имени, которое ты дал мне… Я открыл им имя твое и ещё открою» (Иоанна 17:6,11,26). В статье задавался вопрос: в каком смысле Иисус «открыл» имя Бога своим апостолам? Затем приводился следующий комментарий из труда Альберта Барнса «Практические заметки о Новом Завете» (1846): «Слово «имя» [в этих стихах] включает в себя качества Бога или его свойства. Иисус открыл его качества, его закон, его волю, его план прощения. Или, говоря другими словами, он открыл им Бога. Слово «имя» часто используется для обозначения личности».[1] После этой цитаты в статье из «Сторожевой Башни» приводились следующие замечания: «Таким образом, когда Иисус всем своим совершенным образом жизни на земле «изъяснил Отца», он по-настоящему «открыл имя Бога». Он показал, что говорил с полной поддержкой и властью Бога. Поэтому Иисус мог сказать: «Видевший меня видел Отца». Так «имя» Бога приобрело более великое значение для его ранних последователей».
Хотя в этой статье из «Сторожевой Башни» за 1 мая 1973 года содержалось немало утверждений, отражающих многие взгляды организации Свидетелей Иеговы, которые по своей природе являются сектантскими, я тем не менее считаю, что в основном в ней правильно указывалось на библейское значение слова «имя». В статье последовательно подчеркивалось, что делать что-либо «во имя Бога» или «ради Его имени» означало гораздо больше, чем просто употреблять или произносить имя «Иегова». Хотя написанное мной в этой статье было одобрено организацией для опубликования, и, насколько мне известно, впоследствии не опровергнуто, с того времени в журнале «Сторожевая Башня» никогда не приводилось информации подобного рода. Напротив, статьи журнала демонстрируют практически полное пренебрежение представленным там библейски обоснованным принципом.[2]
Осуждая тех, кого организация причисляет к «отступникам», в качестве «доказательства» их «отступничества» в «Сторожевой Башне» говорится, что они не придают имени «Иегова» того же значения, какое придает организация Свидетелей. Вдобавок к тому, что уже приводилось в этой главе ранее, есть еще много других обширных свидетельств, которые показывают, что если считать позицию Общества Сторожевой Башни в отношении употребления имени правильной, воздающей должную честь «имени» Бога, то тогда «отступниками» придется считать также Христа и его апостолов.
[1] Некоторые переводы свидетельствуют о понимании переводчиками этой мысли. Так, в процитированном выше стихе согласно ряду переводов говорится не «Я открыл имя Твое», а «Я… открыл им Тебя» (СоП), «Я открыл им твою настоящую суть» («Американский перевод»).
[2] Следующая статья в том же выпуске «Сторожевой Башни», которая называлась «Высочайшая роль Иисуса Христа в замыслах Бога», была также написана мной; в ней обсуждались свидетельства из Писания о том, как Сын Бога «явил» Отца (стр. 261-263).
КАК К БОГУ ОБРАЩАЛСЯ ХРИСТОС
В сравнении с примерно 6 800 случаев, когда в дохристианских еврейских Писаниях употребляется имя «Иегова», о Боге как об «Отце» в них говорится лишь около 12 раз. Даже в этих случаях Бог часто назван «Отцом» Израиля как народа, а не Отцом, имеющим личные взаимоотношения с отдельными людьми (ср. Втор. 32:6, 18; 1 Пар. 28:6; 29:10; Пс. 2:7; 88:27; Ис. 63:16; 64:8; Иер. 3:4; 31:9). Следовательно, лишь с приходом Сына Бога и его откровением Отца эти близкие личные отношения выходят на первый план. В «Переводе нового мира» христианских Писаний без основательной на то причины имя «Иегова» добавлено 237 раз. Однако даже при этом в значительной мере самовольном добавлении имени, которое ни разу не встречается в древних рукописях христианских Писаний, обращение к Богу как «Отцу» все равно более значимо, так как в этих христианских произведениях он назван «Отцом» около 260 раз - и при этом переводчикам не нужно было искать причин, чтобы добавить это обращение в текст.
В отличие от Свидетелей Иеговы, которые, как правило, обращаются к Богу в молитве как к «Иегове», Иисус ни разу не называл так Бога, а последовательно обращался к нему как к «Отцу» (только в своей последней молитве с учениками он обратился к Богу как к «Отцу» шесть раз). Даже если воспользоваться «Переводом нового мира», мы ни разу не найдем, чтобы Иисус хотя бы в одной из своих молитв обратился к своему Отцу «Иегова» (Матф. 11:25,26; 26:39,42; Марка 14:36; Луки 10:21; 22:42; 23:34,46; Иоанна 11:41,42; 12:28; 17:1,5,11,21,24,25). Ввиду этого, понятно, что когда в молитве он говорит своему Отцу: «Отец, прославь имя свое», слово «имя» используется здесь в его более полном, глубоком смысле, означая саму Личность. Иначе было бы невозможно объяснить, почему это определенное обращение, «Иегова», совершенно не встречалось в молитвах Иисуса (Иоанна 12:28). В последнюю ночь перед своей смертью, в разговорах с учениками и в продолжительной молитве Иисус упомянул о Божьем «имени» четыре раза (Иоанна 17:6,11,12,26). Однако за всю ту ночь, когда Иисус дал своим ученикам много советов и наставлений и горячо молился, нельзя найти ни единого примера, чтобы он употребил имя «Иегова». Напротив, он последовательно называл Бога «Отцом», сделав это около 50 раз! Умирая на следующий день, он воскликнул «Боже мой, Боже мой», а не имя «Иегова», и его последними словами были: «Отец, в твои руки вверяю дух мой» (Матфея 27:46; Луки 23:46). Ввиду этого, будучи христианами, чьему примеру мы должны следовать? Примеру религиозной конфессии XX века или примеру Сына Бога, проявленному в столь решающее время?
Когда Иисус учил своих учеников молиться, если бы он следовал практике, принятой в организации Сторожевой Башни среди Свидетелей Иеговы, то должен был либо указать им, что молитву нужно начинать словами «Иегова Бог», либо упомянуть имя где-нибудь в своей молитве. Но он учил их подражать его примеру и начинать свои молитвы «Отец наш на небесах» (Матфея 6:6-9; ср. Иоанна 15:16; 16:26,27). В наших собственных семейных взаимоотношениях мы обычно не обращаемся к своему отцу как «Иван» или по какому-нибудь другому имени, которым его зовут. Если бы это было так, то это никоим образом не указывало бы на близость наших отношений с родителем. Мы обращаемся к нему как «отец» или, более неформальным образом, «папа». Те, у кого нет сыновних отношений с нашим отцом, не могут его так называть. Они могут пользоваться лишь более формальным обращением, употребляя какое-либо конкретное имя.
Поэтому вместе с теми, кто стал детьми Бога через Иисуса Христа, апостол говорит: «А поскольку вы сыновья, Бог послал в наши сердца дух своего Сына, взывающий: „Авва [по-арамейски значит „папа“], Отец!“» (Гал. 4:6; Марка 14:36; Римл. 8:15). Этот факт, несомненно, играет важную роль в объяснении того, почему с дохристианских времен с их особым вниманием к имени «Иегова» произошла несомненная перемена к христианскому вниманию к Богу как к небесному «Отцу», ибо то, что Иисус предпочел понятие «Отец» видно не только из его молитв. При чтении сообщений евангелистов становится ясно, что в своих разговорах с учениками он в первую очередь последовательно называет Бога «Отцом». Мы можем по-настоящему сказать, что знаем Божье «имя» в его полном и действительном смысле, только если состоим в близких взаимоотношениях с Отцом, которые открыл для нас Сын, и глубоко ценим их.[1]
[1] Ср. Матфея 11:27. В своем трактате Руд Персон приводит много примеров, когда Иудеи, включая самого Иисуса и тех, кто позднее стал христианами, говоря о Боге, пользовались словами-заменителями. Так, вместо того, чтобы говорить «Царство Бога», они часто использовали выражение «Царство небесное», при этом «небесное» в данном случае означает «Бога». (Выражения «Царство Иеговы» нельзя найти даже в «Переводе нового мира»). В своей работе он приводит много случаев, когда, если считать взгляды организации Свидетелей Иеговы правильными, можно было бы несомненно ожидать, чтобы при разговорах или при написании писем авторы употребляли имя «Иегова», но они, напротив, пользовались каким-нибудь другим термином.
ТЕТРАГРАММАТОН НАХОДИТ СВОЕ ИСПОЛНЕНИЕ ЧЕРЕЗ СЫНА БОГА
Есть, однако, еще один аспект, который может пролить свет на это определенное изменение в акцентах. Имя, представленное тетраграмматоном (ЙГВГ [Яхве, Иегова]) является формой глагола «быть» (хайях). Некоторые ученые считают это имя производной от каузативной формы этого глагола. Поэтому буквально оно может означать «Тот, кто дает быть, существовать». Это согласуется со словами Бога Моисею в ответ на его вопрос об имени Бога, когда Он сказал, согласно некоторым переводам, «Я буду тем, кем буду» (Исход 3:14, «Американский стандартный перевод»). Хотя во многих переводах в этом стихе говорится «Я - Сущий», или «Я есть тот, Который есть», в отношении вариантов перевода в «Международной стандартной библейской энциклопедии» (том 2 стр. 507) говорится: «Я буду тем, кем буду»… предпочтительнее, так как глагол хайя [быть] имеет более динамичное значение бытия: не просто существование, но становление, происхождение, присутствие. Исторический и теологический контекст этих первых глав книги Исход показывает, что Бог открывает Моисею, и, впоследствии, всему народу, не внутреннюю природу Своего бытия [или существования], но Свои деятельные, искупительные намерения в отношении их. Он «будет» для них «тем», кем Его опознают Его дела».[1]
На основании этого можно справедливо утверждать, что имя, представленное в тетраграмматоне (Яхве или Иегова), с его упором на замысле Бога для своего народа, находит свое настоящее исполнение в Божьем Сыне. Само имя «Иисус» (по-еврейски, Иешуа) означает «Йаг спасает». В нем и через него все замыслы Бога для человечества находят свое полное исполнение. Все пророчества в конечном итоге направляют внимание на этого Сына-Мессию, делают его своей центральной фигурой. В Откр. 19:10 ангел говорит Иоанну, что «свидетельство об Иисусе есть смысл пророчеств» (см. также 1 Петра 1:10-12). От него исходит исполнение этих пророчеств. Поэтому апостол мог сказать: «Сколько бы обещаний ни дал Бог, сам Христос - это ответ «да» на все! Вот почему мы в единении с Ним во славу Бога возглашаем «Верно!» (2 Кор. 1:20, перевод Кузнецовой). Таким образом, эта кульминация всех Божьих обещаний и искупительных замыслов в Иисусе Христе может служить дополнительным объяснением перемены, которая ясно видна при сравнении того, как люди обращались к Богу в еврейских Писаниях и в христианских. Этим объясняется, почему Бог намеренно привлекает такое огромное внимание к имени своего Сына, и почему его святой Дух вдохновил христианских библейских авторов написать об этом. Сын - это «Аминь», «Слово Божие», Тот, кто мог сказать: «Я пришел от имени своего Отца» во всеобъемлющем смысле слова «имя» (Иоанна 5:43; Луки 13:35).
В древности, когда израильтяне шли в Ханаан, Иегова сказал им, что в качестве проводника он пошлет впереди своего ангела. Они должны были слушаться этого ангела-проводника, потому что, как сказал Бог, «имя Мое в Нем».[2] В гораздо более значимом смысле Бог пожелал, чтобы его «имя» было в Христе Иисусе в течение его земной жизни. Таким образом, некоторые тексты из еврейских Писаний, где содержатся высказывания, относящиеся к «Иегове», в христианских Писаниях были отнесены к Сыну, очевидно, на основании того, что Отец отдал ему всю силу и власть говорить и действовать от Его имени, так как Сын предоставил совершенное откровение личности и замыслов Отца во всех отношениях, и так как Сын по праву является царственным Наследником своего Отца. [3]
Следовательно, во всех этих отношениях - будучи уникальным и самым великим откровением Бога, открыв как никогда прежде личность, замыслы и дела своего Отца, путь к сыновним отношениям с Богом - Иисус Христос раскрыл и прославил истинное и жизнедающее «имя» своего небесного Отца. В молитве к Отцу в ночь перед смертью Иисус правдиво сказал: «Я прославил тебя на земле, завершил дело, которое ты поручил мне выполнить», а затем мог справедливо добавить: «Я открыл твоё имя людям, которых ты дал мне из мира… Святой Отец, оберегай их ради твоего имени, которое ты дал мне, чтобы они были одно, как и мы» (Иоанна 17:4,6,11).
[1] В связи с текстом из «Перевода нового мира» в «Понимании Писаний» (том 2, стр. 12) говорится: «Здесь Иегова открывается как Тот, кто через свои последовательные действия дает себе стать Исполнителем своих обещаний. Так он всегда осуществляет свои замыслы. Только истинный Бог может воистину по праву носить такое имя».
[2] Исх. 23:21. Осознавая библейский смысл слова «имя», вместо фразы «имя Мое в Нем» в СоП говорится «в Нем - сила Моя», а в «Новой английской Библии» - «на нем покоится моя власть».
[3] Ср. Евр. 1:10-12 с Пс. 101:2,26-28; Римл. 10:13 с Иоиль 2:32. См. Матф. 23:39; Иоанна 1:14,18; 5:43; 10:25; 16:27; 17:1-4; Кол. 1:15; Евр. 1:1-3. Не то, чтобы Иисус тем самым стал или был Иеговой, ибо Христос сам цитировал тексты из еврейских Писаний, например, применяя Исаия 61:1,2 и Пс. 109:1, в которых это имя явно относится к Отцу (см. Луки 4:16-21; Матф. 22:41-45). Если бы Христос был Иеговой, то мы бы наблюдали лишенную смысла картину, когда Иегова «помазывает» сам себя, «посылает» сам себя проповедовать, «разговаривает» сам с собой и велит сам себе «сидеть» по свою же правую сторону, как сообщается в этих текстах.
СВОЕВОЛЬНЫЕ ДОБАВЛЕНИЯ ЗАТУМАНИВАЮТ БИБЛЕЙСКИЕ УЧЕНИЯ
Одним из наиболее серьезных аспектов является то, что из-за самовольной интерполяции имени «Иегова» во множестве случаев, где в греческих рукописях говорится «Господь» (с греческого кириос), в «Переводе нового мира» отвлекается внимание от той величественной роли и славного положения, которые Отец дал своему Сыну. Рассмотрим обсуждения Павла из Римл. 10:1-17. Весь упор в этом отрывке из письма Павла сделан на вере в Христа, что Христос «положил Закону конец, чтобы каждый, кто уверовал, был оправдан перед Богом» (СоП). Обсуждая «слово веры, которое мы проповедуем», Павел говорит: «если ты всенародно возвещаешь это „слово, которое в твоих устах“, что Иисус есть Господь, и в сердце своем проявляешь веру, что Бог воскресил его из мертвых, то спасешься». Однако, несмотря на сосредоточение во всем контексте внимания на вере в Христа как в Господа, когда в «Переводе нового мира» мы подходим к стиху 13, то, отбрасывая факт, что в греческом тексте используется слово «Господь», переводчик добавляет имя «Иегова», так что текст гласит: «Каждый, кто призывает имя Иеговы, спасется». Никто не спорит, что такое же высказывание встречается в книге Иоиль 2:32. Но действительно ли переводчик должен отвергнуть в этом случае текстологические свидетельства из древних рукописей? Имеет ли он право, заменить здесь слово «Господь» на «Иегова»? Стоит задаться вопросом: что показывает контекст и о чем говорят другие места Писания?
Из христианских Писаний можно ясно увидеть, что с верой «призывать имя» Сына и «призывать» имя Отца ни в коей мере не является взаимоисключением. И до, и после процитированного высказывания Павла, апостол говорит о том, что Божий замысел и Божья воля состоят в том, чтобы спасение пришло через его Сына, Христа. Так как Сын пришел «от имени своего Отца», то когда мы для спасения «призываем имя Сына», мы одновременно призываем имя Отца, который послал его. [1] Бог открыл себя в своем Сыне, так, что видевший Сына по сути видел Отца (Иоанна 1:14-18; 14:9). Снова и снова ученики Христа говорили о проявлении веры в «имя» Иисуса в глубоком, жизнедающем смысле этого слова (ср. Луки 22:46,47 и Иоанна 1:12; 2:23; 3:18; 20:31; 1 Кор. 1:2; 1 Иоанна 3:23; 5:13). В Пятидесятницу, процитировав то же самое выражение из пророчества Иоиля, что и Павел, Петр сказал народу, чтобы они «крестились во имя Иисуса Христа для прощения грехов» (Деян. 2:38). Позднее он заявил перед синедрионом, что «под небом нет другого имени, данного людям, которым мы должны спастись» (Деян. 4:12). Разговаривая с Корнилием и другими, Петр сказал о Христе: «О нём все пророки свидетельствуют [а значит, и Иоиль], что каждый поверивший в него получит через его имя прощение грехов» (Деян. 10:42,43). В то время, когда Савл из Тарса обратился в христианство, Анания, разговаривая в видении с Христом, упомянул о «призывающих имя» Христа. Анания завил Павлу о желании Бога, чтобы тот «увидел Праведного и услышал голос его уст» и был «перед всеми людьми для него свидетелем того, что видел и слышал», для чего необходимо было «встать, креститься и смыть свои грехи, призвав имя» Христа (Деян. 9:14,17,21; 22:14-16).
В свете всех этих свидетельств, как может кто-то из современных переводчиков игнорировать наиболее древние текстологические данные и возлагать на себя право произвести замену «Господь» на «Иегова» в высказывании апостола в Римл. 10:13? Во многих случаях контекст действительно указывает на то, что под «Господом» подразумевается Бог, Отец. Но в других случаях контекст более явно указывает на его Сына, Господа Иисуса Христа. Изменение текста в Римл. 10:13 не является единичным случаем, когда 237 эпизодов интерполяции имени «Иегова» (вразрез тексту оригинальных рукописей), по сути, устраняют возможность отнести конкретный текст к Христу, хотя контекст говорит именно о Нем.[2]Если воля Отца состоит в том, чтобы Сын был прославлен, у него было великое имя и другие верили в это «имя», то как может кто-то из нас не соглашаться с его решением? Кроме того, если христианские авторы из числа апостолов и учеников Иисуса, большинство из которых знали его лично, напрямую слышали его, из первых уст знали, как он сам обращался к Богу и говорил о нем, - если они не использовали тетраграмматон в своих Писаниях, то как можем мы, по сути, занимать такую позицию, что им все же следовало употреблять тетраграмматон, и какое право имеем мы «редактировать» их вдохновленные произведения, добавляя в них тетраграмматон? Если мы поступаем так, то действительно ли мы проявляем уважение к Божьему «имени», подчиняемся его власти и воле? Или же мы, напротив, тем самым проявляем желание обойти его решение, взять дело в свои руки, несмотря на то, что утверждаем, будто делаем это «во имя Его»?
[1] Матф. 21:9, 23:39; Иоан. 5:43. Христианские авторы показывают, что когда мы чтим «имя» Сына, то одновременно воздаем честь его Отцу: Кол. 3:17, 2 Фес. 1:12, 1 Пет. 4:14, 16; 1 Иоан. 3:23.
[2] Ср. 1 Кор. 7:17-23; 16:10; 2 Кор. 3:14-18; Эф. 2:19-22; 6:5-9; Кол. 3:22-24; 2 Фес. 2:2; Иак. 5:14,15. В этих стихах в контексте слово «Господь» либо конкретно относится к Христу, либо, как минимум, может к нему относиться. В виду того, что в «Переводе нового мира» была произведена интерполяция, переводчики сделали так, что эти стихи отнести к Христу стало невозможно.
ПРИДАВАТЬ СИМВОЛАМ НАДЛЕЖАЩЕЕ ЗНАЧЕНИЕ
В свете свидетельств из Писания и в особенности принимая во внимание пример Иисуса и его апостолов, кажется ясным, что когда какой-нибудь человек из определенной религии сосредотачивает особенное внимание на имени «Иегова» или усиленно подчеркивает его, это мало что говорит об обоснованности утверждений этой религии о том, что она провозглашает и святит «Божье имя» в его самом важном значении. Христианские Писания - в том виде, в каком Бог посчитал необходимым их сохранить - нигде не привлекают особого внимания к тетраграмматону в какой бы то ни было форме. Из этих Писаний видно, что Сын Бога не подчеркивал это конкретное имя ни в разговорах, ни в молитвах: напротив, он предпочел называть Бога «Отцом». Также из них очевидно, что его апостолы и ученики пошли по тому же пути. Если мы неохотно следуем их примеру, возможно, даже боимся следовать ему, это может отражать еще одно наше неправильное представление, являться ошибочной субъективной оценкой.
Люди часто совершают ошибку, когда сосредотачивают большее внимание на символе, но не придают значения более важному – той реальности, для которой символ является лишь условным обозначением. Например, люди должным образом уважают флаг любой страны. Это уважение оказывается флагу не по причине качества ткани или изображения на нем, но из-за того, что он являет собой символ правительства, народа и идеалов, которые он представляет. Однако, некоторые совершают ошибку, когда забывают, что эта национальная эмблема является лишь символом; она никогда не станет равной тому, что символизирует. Люди могут утверждать, что высоко чтят этот символ, но своими делами они могут оскорблять страну, которой этот флаг принадлежит. Они могут повсюду носить этот флаг с собой и всем его демонстрировать, но в то же время говорить и поступать так, что это будет нарушать или противоречить законам и принципам той или иной страны. Как известно Свидетелям Иеговы, из-за их отказа отдавать честь флагу, некоторые люди в США толпами нападали на них, жестоко избивали, крушили их имущество. Поступая так, они люди предавали саму суть законов и принципов нации, которую символизирует флаг, проявляли неуважение к положениям конституции и правовой системы. В африканском государстве Малави та же безрассудная значимость придавалась народной партийной карточке, и когда, покорно повинуясь учениям и распоряжениям организации, Свидетели отказывались приобретать ее, их избивали и выживали из страны. Во всех таких случаях неоправданно огромное значение, придаваемое символу, способствовало поступкам, которые не чтили, а позорили то, что представлял символ.
В области религии некоторые люди проявляют такое же неуравновешенное отношение к символам. Израильтяне постоянно совершали эту ошибку (ср. Чис. 21:9; 4 Цар. 18:4). В течение нескольких столетий Иегова пользовался ковчегом завета в качестве символа своего присутствия. Похожим образом, облако, находившееся над крышкой ковчега (очевидно, излучавшее чудесный свет) в Святое Святых храма, также символизировало его присутствие (Исх. 25:17-22; Лев. 16:2). В то время израильтянам могло казаться немыслимым, что эти символы когда-нибудь перестанут существовать. Однако пришло время, когда Бог позволил, чтобы и ковчег завета, и сам храм были разрушены, а облако исчезло навсегда. Исчезновение этих символов ни в коей мере не умалило самой Личности или его славы. Напротив, оно продемонстрировало, что его Личность была выше этих символов. Они были лишь тенью лучших, более великих вещей (Евр 9:1-5; 10:1).
Из-за того, какой смертью умер Сын Бога, крест исторически использовался христианскими религиями в качестве символа этой смерти и ее значения для человечества.[1] Апостол Петр говорил об этом орудии казни (в «Переводе нового мира» оно названо «столб мучений») как о том, что представляет саму суть благой вести, которую он возвещал (1 Кор. 1:17,18; Гал. 6:14; Эф. 2:16; Фил. 3:18). Однако некоторые считают этот символ сам по себе чем-то святым, даже порой приписывают ему чудодейственные силы, словно он является амулетом, способным защитить от зла, вреда и демонических сил. Когда люди так суеверно искажают этот символ, они ошибочно придают значение исключительно кресту, а не Сыну Бога, цель жизни которого на земле заключается в этом символе.[2]
Символом может быть не только предмет, но и слово, используемое в качестве обозначения какой-либо личности (в том числе Бога). Имя, представленное четырьмя буквами тетраграмматона (Яхве или Иегова), достойно нашего глубокого уважения. Но как бы его не произносили, он остается для Личности лишь символом. Мы совершаем серьезную ошибку, если придаем слову - даже если оно используется в качестве имени Бога - значимость Того, кого оно представляет, и, что еще гораздо хуже, если мы рассматриваем это слово в качестве некоего фетиша, талисмана, оберега, способного защитить нас от вреда, зла и демонических сил. Поступая так, мы показываем, что по существу потеряли из виду истинное и жизнедающее «имя» Бога. Мы можем постоянно говорить об этом имени, подобно как люди выставляют напоказ знамя страны или распятие, но в действительности никак не доказывать истинность своего почтения пред истинным Богом.[3]
Некоторые люди из числа Свидетелей Иеговы, осознав, насколько далеко отошли от учений Писания определенные положения организации, тем не менее говорят о том, что Бог должен сделать что-то, чтобы исправить сложившуюся ситуацию. Им кажется, что раз Общество называет себя «организацией Иеговы», то оно получает от Бога особое внимание. В свете рассмотренных свидетельств Писания, нет оснований считать, что Всемогущий Бог, Отец нашего Господа Иисуса Христа, в большей мере тревожится по поводу религиозного движения, известного как Свидетели Иеговы, чем по поводу любой другой религии в мире, которые, несомненно, также утверждают, что говорят «именем Его», включая движения «Церкви Бога», «Церкви Христа», и, если на то пошло, по поводу Римско-Католической Церкви с ее сотнями миллионов приверженцев. Мне кажется, что ожидания, связанные с тем, что Бог обязан каким-то особым способом очистить организацию Сторожевой Башни и в то же время позволить продолжать существовать различным проблемам в тысячах других религий, не основаны на здравом свидетельстве из Писания. Никакой из народов земли не был так близко связан с именем, представленным тетраграмматоном, как израильский народ - именно к ним изначально были обращены слова «вы - Мои свидетели». И все же Бог не «исправил» положения в этом народе, не сделал этого и его Сын. Со стороны израильтян как народа (в особенности, среди руководства страны) не было желания измениться. К сожалению, то же можно сказать и об Обществе Сторожевой Башни. Поэтому заверение, что Бог «составит народ во имя Свое», несет для христиан гораздо более глубокий смысл, чем простой призыв использовать какое-либо конкретное слово (имя собственное). Окажемся ли мы среди тех, кто святит и провозвещает Божье имя, зависит от гораздо более важных вещей, чем просто частое произнесение имени Иегова, Яхве или любого другого (Деяния 15:14). Также, как легко носить флаг или крест, но гораздо труднее жить в согласии с принципами, которые они представляют, также легко пользоваться каким-либо словом в качестве имени, но гораздо труднее чтить того, для кого это слово является всего лишь символом. Мы по-настоящему чтим и возвещаем имя Отца в полном смысле слова только если показываем, что живем, как его дети, подражаем Ему в наших поступках, следуем примеру его Сына (Матф. 5:43-48).
[1] Я считаю, что полемика организации Сторожевой Башни по поводу того, «столб» или «крест» использовался при казни Христа, имеет мало смысла. Известно, что римляне часто использовали крест (в известном нам виде) при проведении казней. И хотя в других ситуациях в древние времена крест мог быть связан с сексуальными ритуалами, совершенно очевидно, что когда им пользовались, чтобы казнить людей, не подразумевалось ничего сексуального. Курьезно, что в постоянных утверждениях Общества Сторожевой Башни о том, что греческое понятие стаурос означало «столб» или «кол», никогда не упоминается о том, что столб был очень распространенным фаллическим символом, и потому связан с сексуальной символикой не меньше, чем крест. См. «Пробудитесь!», 22 июля 1964 г., стр. 8-11; «Сторожевая Башня», 1 августа 1974 г., стр. 457.
[2] Ср. Матф. 7:21-23. Человек, носящий значок с изображением флага, еще не доказывает этим истинность своего патриотизма. Тот же склад ума и у человека, кто у всех на виду носит распятие, - это никак не подтверждает истинность его христианских убеждений. Многие из тех, кто так делает, должны честно признать, что они бы испытывали определенную неуверенность, если бы на них не было распятия. Если это так, стоит спросить себя, не отвлекает ли личная зависимость от символа от Того, кого он символизирует, тем самым отнимая у Него долю внимания.
[3] В таких текстах как Пс. 32:22; 117:11,12, Пр. 18:10 и других, где говорится об уповании на имя Бога, низложении врагов его именем, спасении в нем праведников, несомненно, имеется в виду проявление веры в личность, имя которой представляет из себя лишь её символ.
Глава 15. ВЕЛИЧИЕ БЛАГОЙ ВЕСТИ
Глава 15. ВЕЛИЧИЕ БЛАГОЙ ВЕСТИ